Путеводитель по Средневековью: Мир глазами ученых, шпионов, купцов и паломников - Энтони Бейл

К XIII–XIV векам сюжет обрел несколько измененную форму. Некогда жила юная Урсула (прекрасная и благородная, а как же иначе), дочь английского короля. Ее собирались выдать замуж против воли за принца. Урсула согласилась, но с некоторыми условиями: отец даст ей десять благочестивых дев, и каждая из них получит по тысяче провожатых и служанок – также невинных. Кроме того, король снарядит [трехвесельные] суда, чтобы Урсула могла удалиться на три года и в преддверии брака посвятить себя целиком своему девичеству.

Отец, желавший выдать дочь замуж, согласился со всеми этими условиями. Флотилия отплыла в Голландию, а оттуда по Рейну в Базель. Во время остановки в Кельне ангел принес юной Урсуле дурную весть: на обратном пути в Кельне ее свиту ждет мучительная смерть. Несмотря на это, девы продолжили свой путь, в Базеле оставили суда и пешком направились в Рим, где приняли крещенье от папы римского. Толпа дев, отныне христианок, пустилась в обратный путь. В Кельне страшное предсказание сбылось. Урсуле со спутницами повстречались гунны, которые изрубили и обезглавили всех без исключения дев. Урсула приглянулась гуннскому вождю, но добродетельная дева, предназначенная другому, его отвергла. Поэтому Урсулу изрешетили стрелами.

Посетителям церкви предписывалось прочитать 11 000 молитв за погибших дев. Кроме того, прежде чем вернуться к своим судам на реке, они приобретали маленькие медальоны, обычно из пьютера – сплава олова со свинцом. Их продавали в церквях и с прилавков по всему городу. На незатейливых медальонах обычно изображали традиционную лодку коракл со множеством головок: легендарные девы плывут в вечность. Медальоны с Урсулой и ее многочисленными спутницами находят за тысячи километров от Кельна, что свидетельствует об их популярности у паломников. На шведском острове Готланд обнаружили литую плакетку с Урсулой, увенчанной короной и защищающей плащом семь фигурок дев. В центральной части Норвегии найден фрагмент пергамента с надписью «св. Урсула» в рамке с растительным орнаментом. В Гданьске отыскали медальон из свинцового сплава: Урсула, снова в венце, и кораблик с девами.

Медальоны – один из самых обычных в Средневековье способов обозначить себя как видавшего виды путешественника. Благодаря медальонам (их нередко прикрепляли к посоху или особому костюму, состоявшему из широкополой шляпы и плаща) заслуги путешественников получали общественное признание. Кроме того, паломники выставляли на всеобщее обозрение четки, колокольчики, свистульки (иногда в виде петушков), трещотки, пузырьки со святой водой, миром или землей, ремешки, шнуры и ленты. Самым же скромным и распространенным знаком отличия пилигрима была пришитая к шляпе или плащу раковина морского гребешка из Сантьяго-де-Компостела. Ее радиальные линии сходятся в одной точке, подобно тропам, которыми путники идут к святыне.

Такие сувениры могли восприниматься как род магического оберега. Кроме того, медальон паломника – это, несомненно, один из первых примеров сувенира туристического, то есть сделанной по шаблону и изготовленной серийно вещицы, купленной на память о путешествии.

Медальоны часто подвергались осмеянию. Якобы наполненные благодатью, эти дешевые массовые поделки из металла выглядели кощунственной пародией на идею того, что пилигримаж – это преображение, телесное и духовное.

Медальоны паломников были чрезвычайно распространены и дают нам представление о том, насколько далеко ездили люди. Кельн лидировал в производстве медальонов и из всех центров притяжения паломников одним из первых занялся их производством: медальоны из серебра и пьютера продавали здесь уже в 1200 году. Предлагались изящные ажурные медальоны, памятные таблички или даже тарелки с волхвами-всадниками, а также ромбы с цветочным орнаментом и их именами по краям. Предполагалось, что повторение нараспев средневековых имен волхвов – Каспар, Мельхиор, Бальтазар – оказывало магический эффект: защищало от эпилепсии и помогало найти потерянные вещи.

Столь же популярны были медальоны с непристойными изображениями: гениталии, ходячие или восседающие на троне, пенисы с крылышками, плывущие по морю корабли, полные членов, и вульвы с ножками, одетые как пилигримы. Такие вещицы нередко считались оберегами, приносящими удачу амулетами, но в равной степени они могли указывать на тот переломный момент, когда церковное празднество внезапно сменялось праздником жизни, а паломническая благодать оборачивалась бурным туристическим карнавалом.

Как и святая Урсула, едущие на юг путешественники, как правило, сходили с корабля в Базеле или чуть раньше, в Шпайере. Оттуда они двигались сушей на юго-восток, в направлении Констанца и Инсбрука.

Пейзажи Рейнской области и Швабии бесконечно разнообразны: иногда это равнина с лугами, иногда лесистая долина, а иногда здесь вдруг попадается низвергающийся в пропасть водопад.

Маршрут проходил через прекрасные города – такие, например, как Ульм, расположенный на пересечении дорог из Антверпена в Венецию, из Лиона в Прагу и имевший (через Дунай) выход к Черному морю.

В позднем Средневековье Ульм был крупнейшим свободным городом Священной Римской империи. Это последний перед истоком (или, если угодно, первый) крупный порт в судоходной части Дуная. Ульм не подчинялся ни одному местному правителю, только императору – в некотором смысле градоначальнику, правившему дистанционно. В XIV–XV веках население Ульма быстро росло и в 1450 году насчитывало уже около 15 000 жителей. Город обеспечивал контроль над стратегически важным перевалом Гайслинген в Швабском Альбе и славился своей бумазеей (fustian, Barchent)[11] – тканью, производимой из местного льна и доставляемого через Венецию индийского хлопка.

Ульмом, как и многими похожими немецкими городами, управляли династии богатых купцов-патрициев, цеха и гильдии, тесно связанные с имперским правительством. Сам же город славился могущественными монастырями, величественным кафедральным собором с пронзающим небеса шпилем. Мы, пожалуй, задержимся на одном из постоялых дворов, удобных и приветливых, где отдыхали и утоляли жажду путники со всей Европы.

Постоялый двор (Gasthaus, auberge, logis à pied et à cheval) – это совсем не то же самое, что питейный дом или харчевня. На постоялом дворе всегда имелись комнаты внаем, он круглый год был открыт для путешественников и посетителей – тогда как в кабаки и харчевни приходили в основном за выпивкой. На постоялом дворе путник имел право надеяться на разнообразие блюд (table d’hôte, фр. «хозяйский стол») и ночлег. Подобно харчевням, постоялые дворы являлись открытыми местами общения и потребления, но при этом они играли основополагающую роль в передвижении людей по Европе. Торговля, дипломатия, паломничество и поездки с любыми иными целями стали зависеть от постоялых дворов – ключевого элемента транспортной инфраструктуры.

Постоялые дворы посещали представители всех слоев общества, а не только подозрительного вида сброд. Здесь благочестивые монахи водили компанию с пьянствовавшими работягами (или наоборот?), а вдовы из Уэльса спали бок о бок с юными студентами, направлявшимися в Болонью или Падую. Жилые стандарты очень разнились. В одной средневековой проповеди рассказывалось, что на постоялом дворе паломник нашел в хлебной корзине мышь. Мораль, подразумевалось, состоит в том, что дьявол отыскивает себе путь сквозь щели чревоугодия, однако автора явно заботила чистота в жилище. Город Ульм располагал хорошо оборудованными постоялыми дворами с харчевнями, которые пользовались заслуженной славой: например, «Корона» (Krone) открылась еще до 1401 года и работает до сих пор), «Господский погребок» (Herrenkeller) и «Нижняя комната» (Untere Stube). В богатом и изысканном Ульме существовала хорошо организованная гостиничная система: власти любого города, пекущиеся о безопасности и здоровье граждан, были заинтересованы в том, чтобы знать, кто приезжает и где останавливается.