Крымская война: история - Орландо Файджес
Для православных общин Оттоманской империи Россия была защитницей от турок. Русские войска помогли сербам добиться автономии. Они привели Молдавию и Валахию под защиту России, освободили молдаван от турецкого владычества в Бессарабии. Однако русское участие в греческом движении за независимость продемонстрировало, насколько далеко они были готовы пойти в их поддержке братьев по вере для отторжения от Турции европейских территорий.
Греческая революция на самом деле началась в России. На ранних стадиях её возглавляли рожденные в Греции русские политики которые в своей жизни ни разу не были на территории Греции («географическое выражение», если когда-то такое существовало), но которые мечтали о воссоединении всех греков через череду восстаний против турок, которые они планировали начать в дунайских княжествах. В 1814 году в Одессе греческими националистами и студентами было основано Дружеское общество (Philiki Etaireia), со вскоре появившимися филиалами во всех основных местах проживания греков, в Молдавии, Валахии, на Ионических островах, в Константинополе, на Пелопоннесе, так же как и в русских городах где проживало много греков. Это общество организовало греческое восстание в Молдавии в 1821 году, его возглавил Александр Ипсиланти, офицер русской кавалерии из семьи фанариотов, проживавших в Молдавии, которая бежала в Санкт-Петербург когда разразилась русско-турецкая война 1806–12 годов. Ипсиланти имел связи при русском дворе, где его покровительницей с 15 лет была императрица Мария Федоровна (вдова Павла I). Царь Александр I назначил его собственным адъютантом в 1816 году.
В правящих кругах Санкт-Петербурга существовало мощное греческое лобби. Министр иностранных дел содержал ряд дипломатов-греков и деятелей греческого дела. Никто не был из них так важен как Александру Стурдза из Молдавии, фанариот со стороны матери, который стал первым русским управителем Бессарабии, или Иоанн Каподистрия, дворянин с Корфу, который был назначен в 1815 году совместно с Карлом Нессельроде министром иностранных дел. Греческая гимназия в Санкт-Петербурге готовила рожденную в Греции молодежь для военной и гражданской службы начиная с 1770-х годов и многие её выпускники сражались в рядах русской армии против турок в войне 1806–12 годов (так же как и тысячи греческих добровольцев из Оттоманской империи, бежавших в Россию по окончанию войны). К тому времени, когда Ипсиланти планировал свое восстание в Молдавии, в России существовала заметная когорта подготовленных и опытных бойцов, на которых он мог рассчитывать.
Согласно плану восстание должно было начаться в Молдавии и затем переместится в Валахию. Восставшие объединят свои усилия с пандурами, ведомыми валахским революционером Тудором Владимиреску, другим ветераном царской армии, участвовавшим в русско-турецкой войне 1806–12 годов, последователи его на самом деле были более настроены против правителей-фанариотов и землевладельцев, чем против далеких оттоманов. По Бухарестскому договору княжества подпадали под двойной суверенитет России и Оттоманской империи. На их территории не было турецких гарнизонов, но местным господарям было позволено содержать небольшие армии, которые по ожиданиям Ипсиланти присоединятся к восстанию как только его греческие добровольцы из России пересекут реку Прут. Ипсиланти надеялся на то, что восстание спровоцирует вмешательство России для защиты греков как только турки прибегнут к репрессивным мерам против них. Он появился в молдавской столице Яссы в русской форме и объявил местным боярам, что «одна великая держава» поддерживает его. Конечно, в Санкт-Петербургских кругах у него была ощутимая поддержка, где проэллинские настроения были весьма популярны, как среди военных так и в церковной среде. Русские консульства в княжествах даже стали вербовочными пунктами для восстания. Но ни Каподистрия, ни царь не знали ничего о подготовке к восстанию и оба отреклись от него как только оно началось. Несмотря на то, что Россия симпатизировала греческому делу, Россия была в тоже время основательницей Священного союза, консервативного объединения с австрийцами и пруссаками в 1815 году, чей raison d’être[3] заключался в борьбе с революционными и национальными движениями на европейском континенте.
Без русской поддержки греческое восстание в княжествах было вскоре раздавлено 30 000 солдат турецких войск. Валахская крестьянская армия отступила в горы, а Ипсиланти сбежал в Трансильванию, где был арестован австрийскими властями. Турки оккупировали Молдавию и Валахию и применили к местному христианскому населению ответные меры. Они грабили церкви, убивали священников, мужчин, женщин и детей, издевались над телами, отрезая носы, уши и головы, а их офицеры наблюдали все это со стороны. Тысячи испуганных гражданских бежали в соседнюю Бессарабию, создав для русских властей огромную проблему беженцев. Насилие даже выплеснулось в Константинополь, где патриарх и несколько епископов были публично повешены группой янычаров на Пасху 1821 года.
По мере того как новости о зверствах подняли новую волну русской симпатии к греческому делу, царь почувствовал себя обязанным вмешаться, несмотря на его приверженность принципам Священного союза. По мнению Александра, действия турок перешли границы легитимной защиты оттоманского суверенитета; они находились религиозной войне против греков, чьи религиозные права должны были защищаться русскими, согласно их интерпретации Кучук-Кайнарджийского мира. Царь поставил ультиматум, призывая турок покинуть княжества, восстановить разрушенные церкви и признать права России на защиту православных подданных. Это был первый раз, когда он выступал от имени греков. Турки ответили на это захватом русских кораблей, конфискацией их зерна, а моряков бросили в тюрьму в Константинополе.
Русские разорвали дипломатические отношения. Большинство советников царя стояли за войну. Греческое восстание распространилось на центральную Грецию, Пелопоннес, Македонию и Крит. В 1822 году оттоманские войска жестоко подавили греческое восстание на острове Хиос, повесив 20 000 островитян и продав в рабство почти все выжившее население, насчитывавшее 70 000 греков. Европа была возмущена этой бойней, ужасы которой изобразил на своей картине «Резня на Хиосе» французский художник Эжен Делакруа в 1824 году. В русском министерстве иностранных дел Каподистрия и Стурдза убеждали в необходимости военного вмешательства по религиозным причинам. Наподобие репетиции они отстаивали аргументы, позднее использованные перед русским вторжением в княжества 1853 года: по их мнению защита христиан от мусульманского насилия должна перевешивать любые доводы в пользу суверенитета Оттоманской империи. Они считали, что поддержка восстаний, скажем, в Австрии или Испании, будет предательством принципов Священного союза, так как обе страны управляются законными христианскими суверенами; но никакая мусульманская