Допинг. Запрещенные страницы - Григорий Михайлович Родченков

В 2006 году в Гётеборге состоялся чемпионат Европы по лёгкой атлетике. Валерий Георгиевич Куличенко, главный тренер страны, поставил рекорд — было завоевано 12 золотых, 12 серебряных и 11 бронзовых медалей, в три раза больше, чем у любого из далеко отставших конкурентов, сборных Франции и Германии. Однако скандал разразился после чемпионата, когда в гостиничных номерах российской сборной были найдены использованные шприцы и пустые ампулы Актовегина, Предуктала (триметазидина) и Милдроната (мельдония). Считалось, что эти препараты были фармакологическим обрамлением «секретных русских допинговых схем». Затем в испанских газетах написали, что у российских легкоатлетов в видах на выносливость были запредельные концентрации гемоглобина в крови, следствие продолжительного применения эритропоэтина. Определить ЭПО прямым анализом через несколько дней невозможно, зато эффект длится более трёх недель — именно благодаря повышенному содержанию гемоглобина в крови, переносящего кислород работающим мышцам.

Инъекции эритропоэтина стимулируют эритропоэз — образование эритроцитов, красных кровяных телец, циркулирующих в крови и содержащих гемоглобин. Чем больше эритроцитов, тем больше кислорода они переносят мышцам, тем лучше — мощнее и продолжительнее — работают мышцы. Но кровь становится более вязкой, возрастает гематокрит — это понятный и простой для измерения показатель вязкости крови. Кровь в пробирке надо поместить в центрифугу, прокрутить минут пять и посмотреть, каким получился слой прозрачной сыворотки наверху и какова высота красного столбика осевших клеток эритроцитов внизу. Если получилось 50 на 50, то это очень близко к критическому пределу. Определение гематокрита лежало в основе так называемого правила No Start, принятого Федерацией лыжного спорта (FIS) и Международным союзом велосипедистов (UCI); критериями отстранения от участия в соревновании были превышение гемоглобина выше 160 г/л и гематокрита выше 47 процентов у женщин, соответственно 170 г/л и 50 процентов у мужчин.

Однако это правило оказалось с большим изъяном, оно базировалось на статистическом распределении и не учитывало индивидуальных показателей «аутлайеров», тех природных маргиналов, чьи показатели превышали норму и выходили за пределы популяционного распределения. Из-за этого правила невинные спортсмены незаслуженно страдали, так что в IAAF его не приняли и российские бегуны и ходоки не были отстранены. Но бороться с ними было необходимо, Габриель Долле это понимал, его давно раздражало почти неприкрытое применение допинга в российской лёгкой атлетике. «Почему у вас в российской сборной девушки говорят мужскими голосами?» — спрашивал он.

Лидером российского допингового беспредела был Виктор Чёгин, упёртый тренер из Саранска, лично делавший своим спортсменам по пятьдесят инъекций в день. В Гётеборге Ольга Каниськина, восходящая звезда, вышла на старт дистанции 20 км с гемоглобином 170 г/л и гематокритом 51 процент, но этого хватило только на серебряную медаль. Через несколько месяцев на сборах в Сочи её показатели вернулись к естественному уровню, это были гемоглобин 120 г/л и гематокрит 36 процентов. Эритропоэтин превращал усталую и истощённую спортсменку среднего уровня в настоящую ведьму, не знавшую страха, усталости и жалости. Таких примеров было много, поэтому доктор Долле направил письмо во ВФЛА, подчеркнув, что сложилась недопустимая ситуация, которую необходимо решительно изменить. В то время термин русофобия ещё не созрел для ежедневного употребления в российской политике, поэтому письмо расценили как наглый выпад и личное мнение «дедушки Долле».

Приглушённый, но незабываемый скандал, случившийся в Гётеборге, ускорил работы по программе биологического паспорта спортсмена (БПС). Его первый модуль, гематологический анализ венозной крови, был основан на простой формуле, рассчитывавшей индекс стимуляции. Данные анализа каждой пробы крови становились очередными точками на графиках, и изменения в биологическом паспорте спортсмена, взлёты, падения и изломы графиков, наглядно подтверждали допинговые нарушения. Графики строились для гемоглобина, гематокрита, ретикулоцитов и индекса стимуляции. Для обоснования выводов проводили математическую обработку данных анализов, и на основе теоремы Байеса было разработано первое, а затем второе приближение для выявления факта нарушения антидопинговых правил.

Успех программы БПС базировался на тщательном определении процентного содержания ретикулоцитов в крови. Ретикулоциты, или просто «ретики», — это незрелые красные кровяные тельца, созревающие в течение нескольких дней и превращающиеся в эритроциты. Изменение их процентного содержания является индикатором манипуляций и одновременно сигналом тревоги — ретики быстро реагируют буквально на всё: на применение ЭПО и прекращение применения ЭПО, на забор крови для переливания и на само переливание крови. Поэтому после многолетних неудачных попыток обхитрить биологический паспорт ретикулоциты были названы «предателями» — они первые взлетали вверх или падали вниз. Ещё раз для закрепления пройденного материала: по правилу No Start критериями для отстранения были соотношения гемоглобин/гематокрит — 160/47 у женщин, 170/50 у мужчин. И для обоих полов считались нарушениями низкие и высокие значения содержания ретикулоцитов:

0.2% < ретикулоциты в процентах < 2.0%.

С введением биологического паспорта спортсмена правило No Start прекратило свое существование.

Эритроциты, клетки красной крови, переносящие кислород для работы мышц, живут три месяца или немного дольше, положим 100 дней, и арифметика показывает, что для естественного воспроизводства той же самой эритроцитарной массы крови содержание ретикулоцитов должно быть на уровне одного процента. Курс инъекций эритропоэтина поднимает содержание ретикулоцитов до 3 или даже 4 процентов, но это дурной тон, «чернуха», поэтому следует избегать больших доз ЭПО, чтобы не переходить границу двух процентов. Целью применения эритропоэтина является увеличение эритроцитарной массы крови, что повышает общую работоспособность и выносливость спортсмена: прирост результата может составлять от 3 до 5 процентов. Это означает, что великая Татьяна Казанкина, установившая в середине 1980-х годов рекорд мира в беге на 3000 метров — 8:22.62, могла бы пробежать из 8 минут, если бы в то время кололи эритропоэтин и использовали шиповки с карбоновой вставкой.

Переливание крови практиковалось с незапамятных времён. Во избежание разнообразных проблем и осложнений лучше всего переливать собственную кровь, но сначала её надо слить и запасти. И тут ретикулоциты предательски сигналят. Как только спортсмен слил пакет крови, 400 мл, его гематокрит упал, и в крови начинает расти содержание ретикулоцитов. Так организм реагирует на потерю крови и стремится срочно её компенсировать. Когда кровь заливают спортсмену обратно, то из-за увеличения эритроцитарной массы крови срабатывает обратная связь: выработка ретикулоцитов и их содержание снижаются.

Наиболее заметное снижение процентного содержания ретикулоцитов — до 0.1–0.2 процента — происходит после прекращения инъекций эритропоэтина. Именно после прекращения курса ЭПО наблюдается атипическая картина, когда содержание гемоглобина высокое, гематокрит выше 50 процентов, однако ретикулоциты стремятся к нулю. Это чёткий индикатор запрещённой манипуляции, то есть нарушения антидопинговых правил.

Само