Первая война Гитлера - Томас Вебер
Единственное другое письменное свидетельство, оставшееся от поездки Гитлера, состоит из трёх открыток видов Берлина (с формальными приветствиями, написанными на них), которые он отправил старшему сержанту своего полка Максу Аману. Таким образом, визит Гитлера в Германию был крайне необычен по сравнению с поведением обычного солдата. В то время как почти каждый солдат в отпуске посещал друзей и семью, Гитлер отправился на экскурсию в Берлин. Причина этого состояла в том, что он воспринимал своей "семьёй" тех, кто был на фронте, и что у него не было дома, куда можно было пойти, как это явно видно из того факта, что его единственная переписка была с другими солдатами полкового штаба. Примечательно, что Гитлер не посетил Мюнхен, к которому он явно не испытывал тёплых чувств, в противоположность заявлениям нацистской пропаганды и последующему назначению Мюнхена "Городом Движения" и в противоположность собственным заявлениям Гитлера в Mein Kampf, что он "[был привязан к Мюнхену] более, чем к любому другому месту на Земле".
Он не посетил и дома своих товарищей в Баварии. Он не забыл свою ненависть к анти-прусским настроениям в Мюнхене и к баварскому католицизму во время своего предыдущего визита в Мюнхен. Он не выказал какого-либо желания вернуться в Баварию.
***
К середине октября для полка наступило время покинуть относительный мир и безмятежность Эльзаса. Даже с пополнением в полку Листа всё ещё не хватало 300 человек. Даже к концу своего пребывания в Эльзасе солдаты 16‑го полка считались неспособными ни к чему другому, кроме как быть использованными в стационарной окопной войне. Тем не менее, настроение людей к концу их нахождения в Эльзасе изменилось к лучшему.
Как отметил Юстин Фляйшман, в "очень плохую погоду", из-за которой вскоре люди 16‑го полка "совершенно промокли", полк Листа теперь вернулся во Францию в приграничный регион Пикардии и Шампань, примерно в 150 километрах к северо-востоку от Парижа вблизи Реймса. Там рота Фляйшмана располагалась в "огромной ферме в очень скучном месте в Шампани, на расстоянии около 30 километров от Реймса". Здесь ефрейтор Гитлер воссоединился со своим полком. Это был немного более опасный участок Западного фронта, чем в Эльзасе. Однако к счастью, в частности потому, что новое пополнение полка всё ещё было недостаточно интегрировано в часть, полк не участвовал в каких-либо военных действиях в течение почти двух недель, когда он стоял там. Однако после того, как 22 октября французы прорвались через ряды немцев к юго-западу от Лаон, недалеко от места расположения 16‑го полка, полк Гитлера был возвращён в бой. В наступлении французы вытеснили немцев из стратегически важного Шемин де Дам, известной гряды водораздела между долинами рек Айсне и Айлет, названного по пересекающей его дороге. Это привело к срочному отступлению немцев за канал Ойсе-Айсне.
Когда в ночь с 25 на 26 октября люди полка прибыли к довольно узкому каналу рядом с деревнями Лизи и Анизи-ле-Шато, они должны были охранять северный берег канала в болотистой местности, которая, по сути, была ещё не укреплена. Ко времени прибытия на их новое место они были крайне утомлены. Юстин Фляйшман написал об их финальном переходе к новой позиции: "Наша рота отделилась от остальных и потерялась; напряжённый марш; Грубер упал, потеряв сознание. За ним последовали ещё двое или трое. Стремительный марш вдоль улицы под артиллерийским огнём противника. Повсюду лежали полуразложившиеся трупы лошадей числом примерно 20. Отвратительная вонь… Мы были полностью промокшие от дождя и пота и ужасно замёрзли".
В течение нескольких первых дней, когда полковой штаб базировался в подвале на холме за линией фронта (соответственно полковой командный пункт был скрыт в лесу), солдаты полка на передовой, которые не могли оставаться в безопасности подвала, подвергались сильному огню французов. Несколько дней Юстин Фляйшман и его товарищи должны были спать в ямах, выкопанных ими в земле и покрытых ветками для того, чтобы не быть обнаруженными французскими самолётами. В одну ночь даже это стало невозможно, как он записал в своём дневнике: "Мы выставили посты и спали на земле". Несколькими днями позже он отметил: "Провёл ночь в воронке от снаряда". В течение этих дней Фляйшман и его товарищи были "совершенно измучены и потеряли весь блеск". По контрасту с этим Антон фон Тубойф, которого не любили почти все фронтовые солдаты 16‑го полка, решил однажды, что пойдёт охотиться в леса за линией фронта, используя солдат вспомогательного персонала, включая Гитлера, в качестве загонщиков. Другими словами, пока солдаты 16‑го полка на линии фронта рисковали своими жизнями, испытывая холод и голод, и были открыты французам на другой стороне канала, имея минимум защиты, главная опасность, с которой должен был встретиться Гитлер, была представлена дикими кабанами. 29 октября в один из походных навесов полка, в котором хранились газовые гранаты, попал снаряд. Склад загорелся, и от этого погибли семь человек в 16‑м полку, а ещё сорок пострадали. Однако вскоре после этого трагического события сражения в секторе фронта полка Листа почти полностью утихли. На протяжении последующих недель, как и большую часть зимы 1917-1918 гг., люди полка проводили больше времени, укрепляя германские оборонительные сооружения к северу от канала, чем активно сражаясь с французами. Исключением был Юстин Фляйшман, который после производства в сержанты и закончив в ноябре учебный курс пулемётчика, должен был находиться с пулемётом опасно близко к французам. Молодой еврейский солдат из Мюнхена почти ежедневно показывал исключительную храбрость: "Я был с четырьмя солдатами на посту, расположенном на разрушенном войной мосту через канал Ойсе-Айсне, - писал он в декабре. – Мы лишь в 30 метрах от французов". 6‑го декабря он "оставался на мосту 7 часов в довольно сильный мороз". То же самое 9‑го декабря: "В 6 часов пополудни я с восемью солдатами пошёл на пост на мосту. Мы были там в дозоре с 6 часов вечера до 8 утра и вернулись в укрытие на железнодорожной насыпи совершенно изнурёнными".
Полк Гитлера провёл очень тихое Рождество на канале Ойсе-Айсне. В этот раз не было попыток установить Рождественское перемирие. Причина этого была в том, во-первых, что вода