Допинг. Запрещенные страницы - Григорий Михайлович Родченков

становилось всё больше, и свободного времени, когда можно было спокойно, как раньше, посидеть, развести и выпить лабораторный спирт, уже не оставалось, поэтому им всё чаще приходилось пить и работать одновременно. Всё как у Гоголя в «Портрете»: его герой пробирался по рынку всё дальше и дальше, сначала ему попадаются старухи, которые всё время молятся, потом пошли старухи, которые постоянно пьянствуют, и вот он добирается до старух, которые молятся и пьянствуют одновременно. Именно на этой последней стадии в Стасиковой лаборатории что-то пошло наперекосяк и отлаженная процедура «десиалирования» начала давать сбой: вместо целевого продукта, Кардиопротектора, стали получаться пустышки или оказывалось, что реакция не прошла, то есть исходный эритропоэтин остался неизменным, что было много хуже и опаснее.

Поясню ещё раз на простом примере: обычно вечером в духовке вы готовили курицу, иногда две курицы, всё получалось вкусно, гости были довольны, говорили спасибо, обязательно придём снова. Но вот гости зачастили, спиртное приносят и денежку подбрасывают, торопят, просят поскорее и побольше. Тогда вы начинаете запихивать в небольшую духовку кур одну за другой, поднимать жарочную температуру, а вокруг все торопят: ну сколько можно возиться, мы выпили и ждём, наверно уже готово, горячее сырым не бывает, давай скорее доставай. Что мы имеем в итоге? Часть кур сгорели (пустышки), часть приготовились как надо (Кардиопротектор), но часть кур остались сырыми (исходный эритропоэтин). Про контроль качества никто не думал, и всё, что получалось, разливали в одинаковые виалки, запечатывали и продавали спортсменам.

Получалась русская рулетка, где два исхода из трех — Кардиопротектор и пустышка — оставляли спортсменов живыми, то есть позволяли проходить допинговый контроль, но одна из трёх виалок оказывалась с эритропоэтином — пулей, которая валила наповал. Так и случилось с российскими биатлонистами, 11 или 12 рулеточниками, когда в декабре 2008 года они сидели в Швеции, в Эстерсунде, где у них взяли пробы. Совершенно ожидаемо трое из них попались на стандартном эритропоэтине, в терминах вышеприведённого примера с духовкой — съели сырую курицу. В лаборатории Лозанны положительные пробы нашли у олимпийской чемпионки Альбины Ахатовой, чемпионки мира Екатерины Юрьевой и Дмитрия Ярошенко. Остальные тогда спаслись, включая злополучную принцессу биатлона Светлану Слепцову, из-за которой в 2013 году ФГУП «Антидопинговый центр» чуть не лишился аккредитации.

Биатлонисты запросили пакеты лабораторной документации. Олигарх и политик Михаил Прохоров, в то время президент Союза биатлонистов России, обещал результаты анализов опровергнуть — и даже подал апелляцию в арбитражный суд, в CAS. Однако вдогонку к анализу мочи пришли показатели анализа крови нашей биатлонной сборной, а там ретикулоциты были такими высокими, что даже Прохоров понял, что ему лучше сидеть тихо, это не баскетбол и не Куршевель. Более того, он за свой счёт возместил IBU — Международному союзу биатлонистов — призовые суммы, полученные российскими биатлонистами в ходе соревновательного сезона, когда они продолжали выступать и выигрывать эстафеты, ещё не зная, что результаты их анализов окажутся положительными. В сборной эритропоэтин кололи практически не стесняясь: у Юрьевой ретикулоциты оказались выше четырех процентов, у других превосходили три процента, так что в арбитражном суде Дурманов и прохоровские эксперты проиграли и биатлонисты получили по два года дисквалификации.

Остальные чудом спаслись.

Министр Виталий Мутко очень разозлился на Стасика Дмитриева, но Станислав Леонидович тактично послал его подальше, указав, что лично он подготовил 18 олимпийских чемпионов в зимних видах спорта, за что вы и ваши предшественники вешали себе ордена и выписывали премии. Отметим, что «18 чемпионов» не означало, что благодаря Стасику сборная России выиграла 18 золотых медалей. Победа в эстафете — это одна золотая медаль, но олимпийскими чемпионками становятся сразу четыре участницы.

Оба — Станислав Дмитриев в зимних видах спорта и Сергей Португалов в летних — были фигурами невероятного масштаба и отваги. Хотя непонятно, как тут сравнивать, многое навсегда останется неизвестным, но мне кажется, что уровень и опыт у них были повыше, чем у Микеле Феррари и Эуфеманио Фуентеса, известных европейских допинговых светил и советчиков. Я знал и Дмитриева, и Португалова, они друг друга не любили, но их объединяла смелость и даже какая-то бесшабашность, отсутствие страха и готовность идти на риск. Работая с выдающимися спортсменами, неся ответственность за их успех, карьеру и даже судьбу, они не боялись подойти очень близко к краю бездны, иногда переступить черту, откуда обратно можно уже и не вернуться — если проба окажется положительной, то это всё: ужас и беда, скандал и дисквал. Я так не могу, если бы я оказался на месте одного из них, то потерял бы покой и сон, постоянно бы нервничал и изводил себя.

Стасика Дмитриева на время отогнали от биатлона, но как без него обойтись! Без его фармакологии лыжи в горку не скользят и винтовка в руках дрожит, колотится сердце и пот разъедает глаза. Параллельно Стасик продолжал работать с лыжниками, и вот летом, в августе, было объявлено, что звёзды российского спорта, олимпийские чемпионы Евгений Дементьев и Юлия Чепалова, попались на эритропоэтине. Отец Чепаловой, он же тренер и фармаколог, попробовал возмутиться, но ему припомнили, как в его группе в 2007 году на чемпионате мира в Японии кололи эритропоэтин, да-да, прямо шприцем и в самой Японии! И как он перед всеми нами врал и изворачивался на комиссии в Лужниках. Тогда попался его клиент Сергей Ширяев, а остальных едва успели спрятать или разогнать! История была очень мутная и мрачная, однако Федерация лыжных гонок России решилась на расследование. Оказалось, что за неделю до чемпионата мира Ширяев был чистым, в Корее на этапе Кубка мира у него брали и проверяли пробу. Из Кореи Ширяев прилетел в Японию, в расположение российской сборной, прямо в руки к своему тренеру Чепалову, — и немедленно по прибытии получил свежую инъекцию эритропоэтина. У него взяли пробу, проба положительная. Мне показывали распечатку — классическая электрофореграмма изоформ ЭПО, то есть свежая инъекция, сутки ещё не прошли, всё чётко и убедительно. После такого вывода продолжать расследование не стали, да и так было ясно, что все допинговые проблемы сидят внутри сборных команд, а не прилетают откуда-то извне.

Доктор Патрик Шамаш, медицинский и научный директор МОК, начал серьёзную работу по подготовке к Олимпийским играм в Сочи, вникал во все дела и разделял наши проблемы. Я встретил его 28 января 2009 года, привёз в гостиницу, мы обсудили планы на завтра — и 29 января нас принял