Турсун - Гульнара Нуркулова
– Эне, не говорите так! По-вашему, я единственный человек на свете, который ухаживает за больным? Если бы вы заболели, не дай бог, я точно так же ухаживал бы за вами! Что вы слушаете людей? Сегодня поговорят, а завтра перестанут, – вспылил Бейше.
– Бейше, эне права. Не сердись на неё, – взмолилась Турсун.
– Смотри, какой женолюб. Ни стыда, ни совести… Фу! – сказала Седеп и демонстративно отвернулась от Бейше.
Посидев немного, Бейше вышел из дома. Мать всегда сердилась и долго не прощала, если сыновья повышали на неё голос, поэтому те старались не перечить ей.
– Вам налить еще чаю? – спросила Турсун.
– Да, пожалуй, выпью еще одну пиалу без молока.
Она долго ворчала на Бейше, потом, обращаясь к Турсун, спросила:
– Как давно ты пристрастилась к опиуму?
– Курить опиум научил меня Юсуф. Я была очень молода. Со временем я привыкла. Хотела бросить, но не получалось. Спасибо вам за терпение.
– Что ты заладила… спасибо, спасибо! Спасибо говори своему мужу. Ты была так плоха. По правде говоря, я думала, ты не выживешь. Бейше даже на работу в колхоз не ходил. Заботился, как о маленьком ребёнке. Хорошо ещё, ему помогала Жибек. Не забудь её поблагодарить, когда увидишь.
– Да, конечно, – ответила Турсун и начала убирать со стола.
– Ты слаба. Полежи-ка еще несколько дней, пока не окрепнешь… а не то все труды Бейше пойдут прахом, – сказала Седеп, забирая грязную посуду.
Седеп удивлялась большой любви сына. Так сильно любить и жертвовать собой способен не каждый мужчина. Её забавляло, что сын после работы, прежде чем зайти в дом, влезал в свою комнату через окно, чтобы поцеловать Турсун, а потом как ни в чём не бывало заходил домой в дверь. Что поделаешь? Придётся мириться с выбором сына. Лишь бы он был счастлив с ней, а Турсун ценила его. Никогда она раньше не видела сына таким счастливым, как сейчас. Материнское сердце чувствует такие вещи. Жалко Жибек, но что поделаешь? Брак был не по любви и изначально обречён. Они не ссорились, но и любви между ними никогда не было. Жибек не пропадет, слава богу, её сыну, Кериму, уже восемнадцать лет. Бейше растил его, как собственного сына, ни в чём не отказывал. Он выполнил свой долг. Зря Мундузбай настраивает против него родственников. Представится случай, я заткну этого старого неудачника! Своих детей мы, конечно, вырастим. Даст Бог, Бейше переедет в собственный дом, заберу к себе Сапара жить. Радость моя… уже джигит!
С начала весны Бейше занялся постройкой нового дома на том же участке, где стоял отцовский дом. Благо, он умел это делать, но и рассчитывал на помощь братьев, которые должны были приехать летом месяца на два. К их приезду планировал сделать и высушить саманные кирпичи, и как только установилась теплая и сухая погода, он приступил к работе. Вначале сделал специальное углубление в земле для подготовки раствора. Туда залил воду, засыпал глину с саманом и вымесил ногами, затем, когда глина дошла до нужной консистенции, добавил конский навоз. Готовую смесь залил в деревянную двухсекционную форму без дна. Увидев, как мучается Бейше один, к нему в помощь напросилась Турсун.
Теперь, когда работали двое, дело пошло быстрее. Для Турсун было в радость находиться рядом с мужем, да и труд приносил огромное удовольствие. Уже месяца два не мучили боли, и она чувствовала себя совсем другим человеком. Она снова радовалась, ей хотелось жить. Бейше не давал ей скучать. Он постоянно шутил или рассказывал весёлые истории. У него был талант даже грустную историю превратить в смешную.
– Знаешь, как глина поёт под моими ногами? – спрашивал он Турсун.
– Нет. Разве глина может петь?
– Да. Послушай, «Пылая-да, пылая, пылая-да, пылая…», – смеялся он.
«Как же мне повезло, что встретила такого человека. Вот такая жизнь должна была быть у меня изначально. Спасибо тебе, Всевышний! Мне бы еще дочек увидеть. Как мне их не хватает. Я так виновата перед ними. Не получили от меня материнской ласки, когда они нуждались в этом. Особенно маленький Юнус. Я слишком была занята собой, слишком много времени потратила впустую… на опиум. Вот достроим дом, попрошу Бейше съездить со мной Ташкент. Даже если девочки не захотят со мной уехать, хоть одним глазком увижу их… Что-то Юнус перестал сниться… Раньше почти каждый день снился. Иногда проснёшься, чувство такое – как будто на самом деле видела», – думала она, глядя на месившего глину Бейше.
Всего за несколько дней они сделали кирпичи для нового дома в нужном количестве и оставили сушиться под солнцем.
Желающих помочь в строительстве дома оказалось много. Приехали братья Бейше. Узнав, что единственный зять начал строить дом, Самаган взял отпуск и вместе с Садыром тоже включился в работу. И даже Адыл не остался в стороне. Он решил помочь дочери материально, заказав двери, окна и кровлю.
Дом был завершён в необычайно короткие сроки – за три месяца, и Бейше с Турсун перебрались в новое тёплое жилище до наступления холодов.
* * *
Амина с Фатимой быстро подружились с попутчиками. Их родители жили недалеко от города Фрунзе. В Ташкенте парень учился в Среднеазиатском сельскохозяйственном институте, а девушка поступила во вновь созданный текстильный институт, и ей потребовались срочно документы, в связи с чем им пришлось ехать домой.
Всю дорогу они общались. Фатима на бумаге быстро записывала то, что говорили, а Амина тут же читала и активно участвовала в диалоге.
Девочки в компании молодой пары даже не заметили, как преодолели неблизкий путь от Ташкента до Фрунзе. Новые знакомые пригласили девочек погостить у них пару дней, пообещав помощь в поисках попутчика на оставшуюся часть дороги. Амина с удовольствием приняла приглашение, а Фатиму и не надо было уговаривать – ещё не доехав до Фрунзе, она сообщила, что ей не хочется расставаться с ними и даже в шутку предложила удочерить её.
Родители приняли их хорошо. История девочек потрясла их. Они искренне сочувствовали и старались оказать юным гостьям максимальное внимание. «Приезжайте, мы всегда будем вам рады», – говорили они на прощание.
К сожалению, найти попутчиков до самого Ак-Таша не удалось. Нашёлся пожилой человек с дочкой лет десяти, которому нужно было доехать до Рыбачьего. Он заверил девочек, что дальше они не потеряются – до Ак-Таша всего одна дорога, и он направит их.
Выехав