Турсун - Гульнара Нуркулова
После его ухода Юсуф с Турсун долго сидели, ломая голову, что делать. Они понимали, что сам факт нахождения их семьи здесь, будет, безусловно, причислять их к богачам, а значит, расправа неминуема.
– Может, в Ташкент поехать? Надеюсь, коммунисты не закрыли базары. Кушать-то все люди хотят. Я бы там нашёл себе работу.
– Зачем в Ташкент? Давайте поедем на Иссык-Куль, к моим родителям.
– Да, ада, давайте на Иссык-Куль. Я ни разу в жизни не видела бабушку и дедушку. И так хотела бы, – вмешалась в разговор Амина, которая не спала и всё слышала.
Юсуф и Турсун всю ночь не сомкнули глаз. Ещё не рассвело, когда Юсуф сказал: «Ты права. Поедем к твоим родителям, а там посмотрим по ситуации, где нам жить». Турсун разбудила Амину, чтобы дочь помогла упаковать вещи, а Юсуф вышел подготовить повозку и коней.
Они уже почти собрались и завтракали, когда к ним зашёл Акрам.
– Я рад, что вы надумали ехать. В Семиречье?
– Да, на Иссык-Куль.
– Это единственно правильное решение.
– Спасибо, Акрам. Честно говоря, мне у вас очень понравилось. Удивительно, но здесь я был по-настоящему счастлив. Возможно, из-за того, что я никогда с самого раннего детства не позволял себе отдыха, а здесь, в тишине рядом с моими детьми, я почувствовал упоение жизнью… Надеюсь, вы справитесь. Я приготовил деньги для покупки ружей. Думаю, на десять винтовок хватит. Хоть какая-то помощь от меня.
Акрам был тронут. На самом деле, это была существенная помощь. Как и обещал, он нашёл надежного человека, который должен был проводить Юсуфа с семьей до Турпана, а также извозчика, согласившегося довезти их до самого Иссык-Куля.
Глава V. Большие перемены
Всю дорогу Юнус не хотел ехать в повозке и просился на коня. Юсуф посадил его впереди себя и по пути учил управлять животным, чему тот был безгранично рад. Юсуф предложил Турсун пересесть на коня, но она отказалась, сославшись на плохое самочувствие.
Турсун вспомнила первую поездку с Юсуфом на родину. С каким блаженством ехала она всю дорогу тогда. Казалось, природа и всё, что встречалось в пути, придавали ей силы, и она не чувствовала усталости, в отличие от этой поездки.
Перемены в стране стали заметны уже в Торугарте, где был выставлен пост и стояли люди в военной форме. Спрашивали, откуда едут, зачем едут. Юсуфу пришлось сказать, что они возвращаются домой в Ак-Таш после побега в 1916 году. Военные продержали их около двух часов, не объясняя причины, по которой остановили их.
– Сколько тебе лет? – спросила Турсун стоявшего поблизости молодого человека.
– Двадцать шесть, – ответил он.
– Я думала, ты младше, а тебе, оказывается, почти столько же, сколько моему братишке. А ты родом откуда?
– С Иссык-Куля.
– Может, ты знаешь моего братишку Самагана, сына Адыла, из селения Ак-Таш.
– Я его не видел, но слышал про него. Он командир отделения в военном гарнизоне в городе Рыбачье. Вы его сестра?
Турсун была удивлена тому, что он сразу понял, о ком идет речь. Она не видела братьев больше восьми лет и не знала, чем те занимаются.
Молодой человек, сказав «Сейчас разберёмся», ушёл к уда-то. Через некоторое время он вернулся в сопровождении другого военного, который задал несколько вопросов для формальности и открыл шлагбаум.
«Надо же, Самаган стал большим человеком, раз его знают здесь, так далеко от дома», – думала с радостью Турсун, усаживая Фатиму в повозку.
В дороге им пришлось еще раз воспользоваться именем Самагана для продвижения дальше. Турсун попросила Юсуфа заехать в военный гарнизон в Рыбачьем, встретиться с Самаганом и вместе поехать в родной Ак-Таш. Перед въездом в город их остановил человек в военной форме, который ловко спешился с коня и громко скомандовал: «Ну-ка, немедленно всем из брички!»
Турсун испугалась, но потом узнала в высоком статном человеке Самагана, который решил так пошутить.
– Не поверил, когда полчаса назад услышал, что моя сестра с семьей едет домой, но не смог усидеть на месте. Очень рад вас видеть, жезде[28], – сказал он, широко улыбаясь и подавая руку сидевшему на коне Юсуфу, затем, увидев сидящего рядом Юнуса, обрадованно добавил. – Догадываюсь, этот джигит – мой племянник. Идём ко мне». Он стянул Юнуса с коня, поцеловал и подбросил вверх со словами: «Какой молодец! Настоящий джигит!» Затем поцеловал девочек и Турсун, плакавшую от счастья.
Самаган был рад присоединиться к ним, потому что, как он сказал, давно не был дома, но ему надо было заехать в гарнизон, поэтому он предложил родственникам продолжить путь и обещал нагнать их.
В Рыбачьем Юсуф отпустил извозчика, и сам пересел вместо него на повозку, а Турсун – на лошадь. К ней попросилась Фатима, и Турсун усадила её за спиной. Фатима ехала, крепко обняв маму за талию.
Не прошло и часа, когда Самаган их догнал. Было видно, что он галопом скакал до них.
– Вот и я, – сказал он, подъезжая к родным. – Как же мать и отец обрадуются, увидев вас! Они очень скучают.
– Я тоже, – ответила Турсун. – Не думала, не гадала, что так скоро отправимся домой, да ещё насовсем.
И она поделилась тем, что побудило их покинуть Китай.
– Ты лучше расскажи, как здесь, как родители поживают, – сказал Юсуф.
– Юсуф жезде, здесь тоже всякое было. Отца чуть не сослали на Украину как кулака. Вернули его всем селением. Какой он кулак? Он никого не эксплуатировал, сам работал больше других. Все вспомнили про то, как он вел учет вклада каждого, записывал дни и справедливо оплачивал выращивание и сбор опиума. Вспомнили и о том, как он поделился скотом и другой едой с односельчанами в 1916 году, как спас от голода людей перед этим. Помните, тогда вы ещё зерно прислали? Сейчас здесь жизнь круто повернулась. Нынче здесь почётно быть бедным. Теперь земля общая, принадлежит государству, то есть колхозам. Скот населению разрешается держать в малых количествах: одну корову, двух-трёх овец, одну лошадь. Государство обещает прокормить весь народ. Пока не совсем досыта, но и с