Не борись со мной, малышка (СИ) - Коваленко Мария

— Я… Я… — Лариса теряется. — У меня выбора не было. На телефон ты не отвечаешь. Дома не ночуешь. А нам с Дашей, что прикажешь делать?

— Вам? — На этом моя логика буксует. — Тебе на работу. Дочке в сад. Что еще?

— Милый…

От этого «милый» и презрительного взгляда карих глаз волосы на заднице становятся дыбом. Последний «милый» стоил мне машины и всех сбережений. Не самая высокая цена за свободу, однако обнуляться еще сильнее не хочется.

— Даша не пойдет в сад, пока ты не разберешься с мамашкой того мерзкого гаденыша, — чеканит каждое слово бывшая. — Он поднял руку на нашу девочку. Это, между прочим, психологическая травма! До старости может аукаться.

— Да там вообще фиг поймешь, кто первый начал.

Вспоминаю пацана своей жрицы. Тощий, белобрысый, с огромными, как у матери, глазами и испуганным выражением лица. Абьюзер в плюшевых тапках.

— Не знаю, как ты, а я подобное прощать не собираюсь. — Лариса, как обычно, пропускает мои слова мимо своих извилин. — И если ты, родной отец нашей малышки, не решишь все сам, дойду до инспекции по делам несовершеннолетних и потребую поставить эту семейку на учет!

После встречи с бывшей женой я спешу на работу, как на праздник. Похер, что Сыровский опять будет проедать плешь из-за последнего дела. Посрать на кипу документов, которые нужно было оформить еще вчера. До задницы во сколько вернусь домой и вообще когда — сегодня, завтра или послезавтра.

Пустые яйца облегчают походку, а риск повторной встречи с бывшей женой придает ускорение. Комбо для любого мужика. Готовый рецепт повышения раскрываемости.

На «радостях» даже телефон в дороге не проверяю. Вращаю руль. Морщусь от боли в расцарапанной спине. И пью свой кофе — черный с солью, как моя жизнь.

— Там тебя главный требовал. От него какой-то отчет по убийствам из министерства хотят. Сказал, что тебе его поручил. — Встречает меня Сергей Смагин, кинолог, которого мы временно позаимствовали у оперативников.

— Падаваны должны были еще вчера все сделать и ему выслать.

Кошусь в сторону канцелярии. Именно туда Сыровский усадил практикантов с юрфака. «Чтобы под ногами не мешались и уму-разуму набирались», — как он пояснил.

— Я не в курсе. Нам они кроме котлет ничего не передавали, — Серега чешет за ухом своего Байкала, немецкую овчарку, которая за неделю стала главной любимицей всего отделения и в особенности практикантов.

— Ясно, — выписываю мысленный пендель всей этой своре юных натуралистов. — Тебе с «земли» ничего не рассказывали? По последнему эпизоду новости есть?

Я могу и сам выяснить это в районном отделе. Достаточно звонка. Но с их нежной «любовью» к Следственному комитету некоторые вещи проще выяснять через посредников. В моем случае — через отработавшего на «земле» больше десяти лет бывшего опера Смагина.

— По нулям. Они обшарили все в радиусе трех кварталов. Убийца словно испарился.

— Испаряются у нас только жертвы. Преступники пока не научились.

Врубаю свой комп и проверяю в сети папку с отчетами. Если падаваны и правда за два дня ни хрена не сделали, уйдут в архив заниматься рукоделием. Папки со старыми делами сами себя не прошьют, да и потолок там никто не мыл с прошлогодней практики.

— А этот ублюдок смог. — Серега делает паузу и тихо добавляет: — Еще тачку, вроде как, угнал.

— Что? — поднимаю голову.

Угоны не в нашей компетенции. На это хватает следаков и на «земле». Но вот сам угонщик точно наш. Падла, за которой я гоняюсь уже три месяца. Убийца с тремя трупами на счету и таким характерным почерком, что хрен спутаешь с кем-то другим.

— Если надут тачку, найдут и след, — дополняет Смагин.

— А найдут? Или тоже… три квартала и свободны?

Понимаю, что хрен я верну операм нашего кинолога. До окончания расследования такая корова нужна самому! Полицейская служба БиБиСи (Баба Бабе Сказала).

— Пока роют. Зацепок нет. — Жмет плечами мой осведомитель.

— А номер кузова и прочее достать сможешь? — Приказывать я не имею права. Сыровский связки порвет от ора, если узнает, что лезу в чужое дело. Но три жертвы…

— Думаю, можно что-нибудь придумать. — Серега ловит мою мысль на лету. Совсем как его Байкал котлеты практикантов.

— Тогда с тебя данные. — Прислушиваюсь к приказам в коридоре. Кажется, полкан уже размялся и готов рвать свое горло. — А я пошел к боссу.

Нахожу-таки в сети нужный отчет. Быстро проверяю цифры. И посылаю начальству. Вряд ли это его сильно задобрит. Проёб у нас совсем не в отчетах. Однако соломку лучше подстелить.

— Александр Павлович, отчет у вас на почте, — входя в кабинет, произношу я вместо «здравия желаю». Растанцовку Сыровский не любит, потому сразу к делу.

— За отчет молодец. Там, наверху, им цифры важнее, чем весь геморрой, которым мы занимаемся. — Полкан расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. Хрустит шеей. И снова застегивает. — Что по красносельскому делу? Какие у нас подвижки?

Он складывает руки домиком и, сидя в своем кресле, наклоняется ко мне.

— Районный отдел повторно обыскал каждый угол. Никаких улик, никаких свидетелей, — начинаю краткий отчет. — Судмедэксперт уже подтвердил, что характер травм такой же, как и у двух предыдущих жертв. Множественные переломы, ссадины и раны. Без следов изнасилования.

— Вот же ж сука! — Сжимает кулаки Сыровский.

Я отлично понимаю его злость. При изнасиловании мы смогли бы сузить число подозреваемых хотя бы по половому признаку. Без него — никаких исключений.

— А ожог? — спохватывается босс.

— Там же. Как подпись. Видимо, урод не хочет, чтобы его с кем-то спутали.

— Гордится тем, что делает, — зло хмыкает Сыровский.

— Я уже связался по похожим эпизодам с московским управлением. У них было несколько случаев. К вечеру должны выслать информацию.

— Если у нас на территории окажется их серийник, жди пиздеца! Будешь крайним! И за них, и за нас.

— Принято, босс. — Читаю приказ между строк. — Информацию получаю осторожно. Своей с Москвой не делюсь.

Сыровский одобрительно кивает.

— Там, говорят, этот урод машину угнал… — отвернувшись к окну, медленно протягивает босс.

— Ходят такие слухи.

Не спрашиваю, откуда информация. Это явно не Смагин. Тут скорее другая сорока на хвосте принесла. Без овчарки, но с погонами.

— У тебя вроде был выход на товарищей, которые угнанные машины разбирают и запчасти в регионы толкают?

Вместо ответа я стискиваю зубы. Больше пятнадцати лет прошло с тех пор, как я свалил от отца и послал на хер весь его бизнес. Никакие бабки не смогли остановить. Но семейное прошлое до сих пор аукается.

— Надо бы пробить, Егорка, — уже совсем другим тоном, без приказа, говорит Сыровский. — Не поймаем этого ублюдка по горячим следам, в следующем месяце получим еще один труп. Еще одну девчонку.

— Понял, Александр Павлович. — Встаю с места. — Сделаю, что смогу.

Мне ни капли не улыбается беспокоить отцовских шестерок. Первый закон природы: «За все нужно платить», — пока никто не отменял.

Но если Смагин достанет нужные номера, а Касьянов согласится организовать встречу на нейтральной территории — в клубе… на этом моя мысль упирается в симпатичный фигуристый тупик. Царапины на спине мгновенно вспыхивают огнем, и на душе немного легчает.

Сразу после разговора с полканом меня засасывает текучка. Другие дела никто не отменял, потому приходится звонить, ездить и составлять бесконечные бумажки.

Ничего общего с веселыми буднями следователей из отечественных сериалов. Еще меньше общего с буйными фантазиями бывшей жены о сказочном ББП (бани, бабы и попойки). Галера с запредельным количеством мудаков и прочей криминальной фауны.

В спешке я не успеваю заехать на перекус домой или добраться до приличной столовой. На завтрак заталкиваю в себя сэндвич из ближайшего магазина. А на обед бессовестно подъедаю падаванские котлеты — свеженькое подношение для Байкала.