Сорока на виселице - Веркин Эдуард Николаевич
Медведи, остров, роза ветров… Шуйский спросил, чем Элджер здесь занимается, генетикой? Элджер ответил, что скорее органической фармакологией, прикладными исследованиями, если быть совсем точным, обеспечением…
Медведи. Шуйский чувствовал. Все вокруг, камни, земля, перекрученные жарой, Элджер и воздух, стены станции, зверьем провонял весь остров.
Шуйский не удержался, поморщился.
Элджер заметил гримасу и предложил пройти в кабинет, там не так жарко. Они спустились по железной лестнице на крышу здания, оттуда на второй этаж.
В кабинете Элджера было прохладно, пахло хвоей, вдоль стены располагались диваны, рядом с ними журнальные столики. Шуйский сел на диван, Элджер достал из холодильника воду, предложил Шуйскому, тот не отказался, после перелета хотелось пить. Шуйский сделал глоток и убедился, что вода тоже имела вкус. Он поставил бутылку на стол и снова спросил.
Элджер рассказывал.
Станция работает давно, поставляет биологические материалы для сывороток. На сыворотки есть определенный спрос, палеомедики, студенты, энтузиасты, незначительный объем отправляется в колонии, но основная часть препаратов используется в геронтологии. Геронтологические исследования. Им требуется много и на регулярной основе.
Разве медвежья кровь подходит человеку?
Элджер рассказывал.
Различия существенны, пришлось вносить определенные изменения прежде всего в кроветворную систему. И в кровеносную. Разумеется, глубоко работали с иммунитетом, работали с эндокринной… сама по себе задача стала большим теоретическим вызовом…
На желтых туфлях Элджера клок бурой шерсти.
Вы хотите сказать, что создали гибрид?
Нет, что вы, нм в коем случае, подобные опыты неприемлемы, это не гибридизация. Гибридизация подразумевает смешение и слияние, у нас скорее некое подобие симбиоза. Довольно тонкая техника, мягкое замещение таргет-органов, создание паразитарных органов, дублирующих основные, индивидуальная настройка под параметры исходного экземпляра.
Исходный экземпляр?
Вы знаете, что такое зоопарк? Их закрыли давно, но раньше в каждом городе имелся свой зоопарк. Существовали и передвижные, они переезжали из города в город.
Запах усилился, Шуйскому казалось, что пахнет уже он сам, не прошло и часа на острове, а он успел провонять.
Шуйский все-таки поморщился.
Да, запах, непривычно. Сами мы давно привыкли и смирились, ничего не чувствуем, а посторонним непросто, возьмите лайм, потрите одежду.
Элджер рассказывал.
Все началось с Венского зоопарка. Более ста лет назад закрылся Венский зоопарк, самый старый из сохранившихся. Разумеется, он не имел ничего общего с теми зверинцами, что существовали раньше, никаких клеток, решеток, рвов и электроизгородей. Силовые поля, естественная среда, климатические установки, одним словом, это был настоящий рай для животных, две с лишним тысячи видов – от тропических до полярных, не говоря уж об огромном океанариуме. Но эра зоопарков клонилась к концу, сам смысл их существования был исчерпан: расширились возможности наблюдать животных в естественной среде, каждый знаток природы мог отправиться в любую точку мира и, вооружившись универсальным маскхалатом, увидеть саблерогую антилопу или горную гориллу.
Значения в сохранении исчезающих видов зоопарки больше не имели, поскольку исчезающих видов не осталось и сохранять их не требовалось. Просветительскую работу не вели за отсутствием необходимости в просвещении. Некоторое время зоопарки держались за счет идеи возрождения исчезнувших животных, сотрудники восстанавливали сумчатых волков, стеллерову корову, дронта, мамонта и шерстистого носорога, но скоро вымершие виды перестали быть вымершими, вернулись в свои прежние долы и потеряли интерес широкой публики. Тогда Совет принял решение о постепенной ликвидации зоопарков. Пополнение коллекций и обновление экспозиций прекратили, впрочем, было объявлено, что ни один зоопарк не перестанет работать, пока не уснет последний из его обитателей. Время шло, постепенно зоопарки закрывались по всей Земле, все, за исключением Венского. Венский закрыть не удавалось. Из-за Чарли.
Последним обитателем Венского зоопарка был медведь по кличке Чарли. Обычный бурый, по словам сотрудников, живший в зоопарке более сорока лет. Время шло, однако Чарли не собирался отправляться в края доброй охоты, он здравствовал, постепенно превращаясь в один из символов Вены, в заварные имбирные пряники, в плюшевые игрушки, в «Сказки старого Чарли», в сорт пива и много еще во что. Так прошло еще двадцать лет, после чего необычным долгожительством Чарли заинтересовались генетики.
Феномен фиксировался и раньше, причем довольно давно. Даже мелкие животные, которые чаще подвержены, например, онкологическим заболеваниям, в неволе жили заметно дольше, что уж говорить о крупных?
Выяснилось, что в Венский зоопарк Чарли попал из Ярославского, в нем, судя по сохранившимся документам, он прожил тридцать четыре года. В свою очередь, в Ярославль он приехал из Казани, где, правда под кличкой Чалый, жил некоторое время. В первое время решили, что это совпадение, путаница в документах, однако обнаружилось, что в Казанском зоопарке с Чарли была снята генетическая карта, с ее помощью удалось доказать, что медведь один и тот же. По самым грубым подсчетам зверю было около ста лет, и не исключено, что много больше.
Судя по карте, Чарли был эталонный Ursus arctos, не самый крупный, средних размеров, рыжего окраса. Никаких генетических отклонений, абсолютно стандартный медведь. Но этот медведь никогда ничем не болел, не ломал ни одной кости, не терял ни одного зуба.
Чарли предсказуемо доставили в Токио и стали изучать, однако причину необычайного долголетия и здоровья определить не удавалось. Вернее, причина была ясна – организм Чарли представлял собой идеальную систему, пример точнейшего баланса, при котором процессы распада и восстановления абсолютно уравновешены. Но что привело к возникновению подобного существа, оставалось загадкой. Выдвигалось несколько версий разной степени фантастичности, от статистической – неизбежного рождения раз в тысячу лет образцового организма, до эволюционной, в соответствии с которой Чарли – вершина эволюционной лестницы вида, Ursus perfectus. Наиболее экзотическую версию предложил один из молодых генетиков. По его мнению, Чарли являлся результатом опытов некоего ученого-перфекциониста, творившего на заре новой генетики. Страдая от несовершенства окружающего мира, ученый решил исправить его недостатки и для начала вывел несколько идеальных животных. Некоторые были выпущены в естественную среду, и их следы потерялись. Другие попали в зоопарки. И вот на такой экземпляр случайно наткнулись в наши дни в Вене.
А еще на нем никогда не заводились блохи.
Допустим, внутри каждой популяции время от времени появляется особь, наследующая наиболее удачные комбинации физических качеств. Это действительно неизбежно, сугубо статистически: так появляются самый выносливый волк, самый умный и плавучий дельфин, самый быстрый заяц. Однако в природе эти преимущества во многом нивелируются средой – на самого быстрого зайца находится самая ловкая лиса, на лису – полевка с токсоплазмозом. Шанс реализовать уникальные качества в естественных условиях стремится к нулю, хотя бы в силу того, что за скобки невозможно вынести главного врага долголетия – стресс. Стресс и кортизол, на процессы старения как ничто влияет кортизол, это известно давно. А теперь представьте, что существо, обладающее уникальным… в чем-то идеальным набором хромосом, попадает в идеальные же условия. Не испытывает голода, страха, агрессии, никакой борьбы за существование, а следовательно, никакого стресса. И вот постепенно уровень кортизола снижается, стабилизируется…
Эффект Эдемского сада. Вы помните Эдемский сад?
Абсолютный, ожидавший своего часа геном пробудился, вернувшись в подходящие условия. На это, кстати, указывает рацион Чарли – он никогда не употреблял мяса, питался злаками, кореньями, фруктами и ягодами.