Госпожа частный сыщик - Наталья Сергеевна Филимонова

В конце концов, я еду не ради книг и воспоминаний. У меня в Доревилле важное дело.

…Словом, сейчас, в поезде, стремительно мчащемся в направлении моего родного городка, я с замиранием сердца ждала очередного ответа от поверенного Новилла. Хорошо бы удалось освободить мои прежние комнаты. Или родительские покои. Конечно, нам с Нэн придется жить довольно тесно, но там, по крайней мере, есть гардеробная и…

Я развернула бумагу –  это оказался план дома с двумя заштрихованными прямоугольниками –  на первом и втором этаже.

И едва удержалась, чтобы не застонать.

Поверенному удалось освободить для меня кухню… бывшую кухню.

И каморку для прислуги прямо над ней.

“Драгоценная нисс, боюсь, что это все, что я могу сделать сейчас без серьезных убытков для вас. Должен отметить, вашему новому арендатору достанется один из лучших вариантов –  с собственным входом и даже с окном в спальне. Полагаю, лучшего и желать нельзя. Надеюсь, он окажется более обязательным плательщиком, чем прежний”, –  писал ниссард Новелл.

Ну да, черный ход, помнится, ведет как раз на кухню –  чтобы зеленщик и молочник не беспокоили по утрам хозяев.

–  Надо же, выходит, гардеробные тоже сдаются! –  приятно изумился вслух дядя Рэндаф. –  В таком случае нам в самом деле немало повезло! Собственное окно в спальне, только подумай!

Ага, еще бы придумать, как мы поместимся в отличной спальне с собственным окном с няней и парой призраков.

Прикрыв глаза, я глубоко вдохнула. Что ж, действительно, если подумать, комната для прислуги –  это куда лучше, чем монастырская келья. И уж наверняка лучше, чем это купе в поезде.

–  И собственный вход, –  оптимистично продолжил мой призрачный спутник. –  Подумай, для твоих планов это именно то, что надо.

–  Плохие новости? –  оказывается, ниссин Факстон все это время разглядывала меня с жадным любопытством.

–  Что вы, –  я растянула губы в улыбке. –  Просто письмо от дальней родственницы. Пишет, что мои кузины здоровы.

–  Вот как, –  судя по пристальному и неожиданно проницательному взгляду, не поверили мне ни на секунду. –  Все же, милочка, я настаиваю, вы должны посетить со мной наш прекрасный город! Просто должны!

Все равно я не собиралась рассказывать о своих делах с поверенным. Ни за что! И без того уже обмолвилась, что я, мол, старая дева и бесприданница, всего-то и осталось, что один дом… вытаращив глаза, ниссин Факстон объявила, что в Доревилле владелица доходного дома Оллинзов будет завиднейшей невестой. Даже в мои годы вполне можно рассчитывать на приличную партию с порядочным вдовцом не старше восьмидесяти в стесненных средствах. Причем мне показалось, что ее не смутило бы даже будь я одноглазой или одноногой. Или то и другое вместе. Она готова со всеми меня познакомить, и у нее даже есть на примете кое-кто для меня.

Последнее, к слову, звучало особенно пугающе. Мало мне “женихов” от дядюшки! Нет уж, благодарю покорно, я только-только от всего этого избавилась.

Как хорошо все же, что в Доревилле я не буду нисс Оллинз. Патрика Вилкинса, живущего в бывшей комнате для прислуги, ниссин Факстон наверняка не захочет опекать.

Осталось только пережить ночь в дороге и ускользнуть от попутчицы. Надеюсь, в Доревилле наши с ней пути не пересекутся.

Проснулась я в состоянии практически озверения.

Оказывается, я терпеть не могу путешествовать поездом!

Разумеется, мне повезло, что мой родной город не так уж далеко от столицы –  всего одна ночь в пути. И вечером была станция, на которой можно было выйти, размяться… поправить прическу.

Еще вечером была ниссин Факстон. Много ниссин Факстон! В конце концов от нее у меня буквально начиналась мигрень, хоть этой напастью немощных дев я отродясь не страдала. Когда моя спутница отправилась в ресторанный вагон, я сказалась больной, решив, что день без ужина вполне переживу, а вот без минутки тишины скоро начну кидаться на людей. И даже знаю точно, кто конкретно будет тем человеком.

Если, конечно, можно назвать тишиной непрерывный грохот колес.

Ко всему прочему обнаружилось, что спать на этих самых узеньких диванчиках полагается как есть –  нам даже не выдали никакой ширмы! Ниссин Факстон со смешком пояснила, что в поездах просто никто не раздевается. А подушку и одеяло следовало взять с собой!

Без одеяла, положим, обойтись было вполне можно –  благо время не зимнее. Хоть я и не отказалась бы от возможности хотя бы ослабить шнуровку на платье, не нарушая приличий. Но подушка! Класть голову прямо на потертый бархат обивки казалось немыслимо –  кто знает, кто его протирал своими седалищами!

В конце концов я извлекла, не глядя, какие-то тряпки из чемодана и кое-как улеглась, пристроив на них голову. Грело только одно: уже утром я буду дома. Действительно дома!

Проснулась, разумеется, совершенно разбитой. Ох, первым делом по приезде наберу себе горячую ванну. А дорожную одежду вообще лучше всего сжечь!

Я пошевелилась, ощущая, как ломит каждую косточку. А в газетах пишут о какой-то там романтике железнодорожных путешествий!

Пропущенный ужин напомнил о себе голодным бурчанием в животе.

Тем не менее, все меркло перед главной проблемой… надеюсь, станция совсем близко. А уборная на ней –  прямо у перрона. Не то плохо дело.

Возможно, все дело в том, что я решительно неромантичная особа.

–  Проснулись, дорогуша? –  еще и ниссин Факстон прямо с утра! – Надеюсь, вам уже лучше? Я намерена отправиться позавтракать. Скоро Доревилль!

Я встрепенулась и тут же чуть преувеличенно застонала. Это мой шанс! Пока попутчица будет завтракать, я прекрасно успею переодеться. Все замечательно складывается!

–  Боюсь, мне все еще дурно. Думаю, мне стоит еще немного полежать.

–  Возможно, среди пассажиров найдется доктор? –  обеспокоилась ниссин Факстон.

–  Не стоит, право… –  тут мне пришла в голову блестящая мысль. –  Если станет хуже, я разыщу свою компаньонку. Она… умеет заговаривать боль.

Надеюсь, у ниссин Факстон не будет времени раздумывать, куда я подевалась. Но пусть лучше она и вовсе не удивится, не застав меня в купе. Не станет же она бродить по вагонам второго класса в поисках мифической компаньонки.

Как только дверь купе наконец закрылась за моей попутчицей, я решительно