Госпожа частный сыщик - Наталья Сергеевна Филимонова

–  Оллинз… –  мужчина напротив меня нахмурился, барабаня пальцами по столу, будто пытаясь вспомнить.

–  Агата и Оливар Оллинз, –  подсказала я, внимательно наблюдая за выражением его лица. И, конечно, заметила расширившиеся глаза. Все-таки помнят. Разумеется. Слишком известная фамилия, тем более в маленьком городке.

–  Это было лет десять назад! Чего ради ваша клиентка заинтересовалась теперь?

–  До сих пор нисс Оллинз оставалась под опекой, –  я пожала плечами. –  Родственники, разумеется, ограждали юную девушку от того, что могло бы расстроить ее или смутить неокрепший ум.

Надеюсь, сарказм в моем голосе был не слишком уж очевиден.

–  Что ж… –  он снова постучал пальцами по столу. –  Не понимаю, что вы хотите там увидеть. Но вы можете пройти в архив. Вас проводят.

Я поняла, что только сейчас выдохнула. Несмотря ни на что, я до последнего боялась, что в святая святых полицейского отделения меня все-таки не пропустят.

Провожал меня юный стажер, испарившийся почти сразу, как только мы спустились к архиву.

Архив оказался полуподвальным помещением, заставленным стеллажами с распухшими папками. Из двух рассохшихся деревянных конторок занята была только одна –  за ней, вопреки моим представлениям об архивариусах, сидел вовсе не старичок, а человек довольно молодой, отличающийся разве что худобой и слегка нездоровой зеленоватой бледностью. Впрочем, виной тому могло быть и не слишком щедрое освещение.

И архивариус, представившийся ниссардом Лукасом Теймаром, практически дословно повторил реплику усталого служащего из приемной, чье имя я так и не удосужилась запомнить.

–  Дело Оллинзов? Не понимаю, что вы хотите там найти. Все было в газетах. Дело закрыто за отсутствием состава преступления, –  он поправлял круглые очки каким-то нервным движением. Впрочем, он вообще производил впечатление человека нервического и малокровного. Зато о том, кто такие мои родители, вспомнил практически сразу.

–  И тем не менее, я бы хотел взглянуть, чтобы составить для моей клиентки полный отчет.

Пожав плечами, мужчина поднялся из-за стола, оказавшись еще более высоким и худым, чем мне представлялось.

Нужную папку он искал довольно долго –  я даже утомилась ждать. Однако в конце концов ниссард Теймар опустил ее на свободный стол и даже поставил для меня лампу –  не магическую, масляную. Похоже, с финансированием у местного полицейского управления все не слишком блестяще.

Серая папка из дешевого картона, перевязанная желтоватой лентой, оказалась удивительно тонкой.

Я опустилась на скрипучий деревянный стул и протянула дрожащую руку к завязкам. Казалось, сейчас я наконец пойму…

Ниссард Теймар ошибся. Это стало ясно при самом беглом взгляде. Версия, изложенная в материалах дела, сильно отличалась от той, о которой писали в газетах.

И точно так же ничего не объясняла.

Я хорошо помню те статьи. Писали, что всему виной стала цепь трагических случайностей… а еще самонадеянность и спешка. Оператору телепорта внезапно сделалось дурно, и он попросил о замене. Сменщика вызвали одновременно с доктором.

Но мои родители слишком торопились. Отец не пожелал ждать и заявил, что сам активирует телепорт. Запретить ему этого никто не мог –  Оливар Оллинз был одним из совладельцев телепортационной сети. Да и не впервые он это делал. И координаты знал назубок. Но… спешил, волновался. И ошибся. Задал несуществующую точку выхода. В результате случился сбой. Чету Оллинзов просто распылило в пространстве.

Никто не виноват, кроме разве что самого ниссарда Оллинза. Но можно ли в таком винить! Глупая ошибка и трагическая случайность.

Я знала, куда они так спешили в то раннее утро. Накануне мама с папой отправились по делам в столицу и задержались там. Я оставалась под присмотром гувернантки. Но в тот день у меня был день рождения… да, они наверняка торопились, чтобы успеть вернуться в Доревилль и быть дома до того, как я проснусь. Возможно, еще и готовили какой-нибудь сюрприз. Про мой день рождения в газетах тоже писали.

Но в материалах дела ни о каком заболевшем операторе не шло и речи. Как и об ошибке в координатах. Согласно сухим строчкам протоколов, координаты задал штатный оператор телепорта. И координаты были верные –  детектив Клод Рэмвилл лично проверил последние точки выхода. При переходе произошел спонтанный сбой. Результат –  тот же. Прилагалась также справка, выданная одним из научных сотрудников телепортационной сети.

Как говорилось в справке, спонтанные сбои… просто случаются. Так иногда бывает. Все было сделано правильно, но человека выбрасывает не туда, и обычно найти потом удается лишь искалеченное тело –  в лучшем случае. Вероятность такого сбоя крайне низка, один к десяткам тысяч. Куда больше шансов погибнуть, скажем, путешествуя в поезде или дилижансе. И тем не менее –  так бывает.

Еще один лист –  протокол работы некроманта, пытавшегося призвать дух кого-нибудь из погибших. Оба не откликнулись.

Я в задумчивости отложила листок, продолжая сверлить его взглядом. Интересно… я о спонтанных сбоях никогда не слышала. Но даже не это важно. Выходит, согласно версии полиции, не виноват и вовсе никто, чистая случайность.

Но кому и зачем понадобилось в таком случае взваливать все на папу? Откуда взялась эта дурацкая версия с заболевшим оператором и как она попала в газеты?

В детективных историях сыщики всегда ищут, кому выгодно. И логически сопоставляют факты. Я ведь тоже смогу?

Итак, кому и зачем выгодно подменять вполне невинную полицейскую версию?

Хм… что бы случилось, если бы газеты раструбили про спонтанные сбои, которые “просто случаются”? Да ничего хорошего… для телепортационной сети. Можно сколько угодно объяснять про процентные вероятности и про то, что телепорты по-прежнему пусть самый дорогой, но и самый безопасный из всех видов транспорта. Но люди запомнят, что один из совладельцев самой сети страшно погиб, распыленный в пространстве собственным детищем, да еще и вместе с женой. Слишком громкая смерть. Акции компании бы рухнули в одночасье, а репутацию наверняка пришлось бы восстанавливать десятилетиями.

Думаю, папины бывшие партнеры просто заплатили полицейским, чтобы чуть подправить версию для прессы. Если Оливар Оллинз сам виноват, то другим пассажирам бояться нечего, ведь они никогда не полезут на место оператора.

Что ж… вроде бы выходит вполне логично.

Но и полицейская версия не объясняет ничего лично для меня.

Все дело в нашем даре.

Когда человек умирает, его душа обычно