Двенадцать подвигов дурностая - Александр Франк

— Я бы хотела, чтобы вы написали мой портрет вот с этим зверьком. Он дорог мне, и я хотела бы иметь и его портрет на память, пока он не превратился в чучелко.

Я попытался пропустить гнусный намёк о суете бытия мимо своих ушек.

— О прекрасно, я рад, что вы согласились. Тогда приходите завтра вечером вот в тот дом, я живу вон в той мансарде, спросите мастера Вига, — и он указал на потемневшее от времени здание. Здание не выглядело как место где может обитать талант, готовый заплатить немалую плату за счастье писать наш совместный с Анойей портрет.

На мой острый взгляд ломик мог быть и поновее. Все-таки мы необычные, даже выдающиеся модели. Но выбирать не приходилось, это потом должны были пойти модные художники, блистательные салоны. А пока нам приходилось подниматься по скрипучей лестнице на самый верх здания по коридору полному неаппетитных запахов. Такая вот тяжкая судьба у дурностаев в наше время, но на что не пойдёшь ради искусства.

Винси Виги встретил нас радостно, он тут же усадил нас на стул, поставил холст и принялся делать наброски на холсте. Разумеется, сопровождая всё это бесконечной болтовнёй обо всём и ни о чём: о погоде, ценах на свинину, о том что аренда непомерно дорога, о том что сложно найти модель для картины. Наверное, художники в своей болтливости уступают только парикмахерам. Но сеанс, как и болтовня, подошли к концу, и мы наконец освободились, лично я с чувством глубокого голода.

Винси подхватил наш холст и аккуратно отставил его в сторону, при этом ткань с одного из старых портретов сползла на пол, явив нашему вниманию портрет молодой рыжеволосой девушки, стоящей с веткой сирени.

— Прекрасный портрет, — улыбнулась Анойя, — кто это?

— Не знаю, — вздохнул художник, — я случайно увидел её этой весной, это был как удар, как наваждение. Она стояла у реки, такая юная, такая воздушная, такая нежная. Казалось, что она вся наполнена светом и воздухом. И не решился в тот момент подойти к ней и заговорить, а как поражённый молнией, побежал к себе домой. Сразу же я начал писать её лицо, и не вставал из-за мольберта до тех пор, пока не написал этот портрет. Это было озарение, порыв, наверное, это была любовь с первого взгляда.

— Вы видели её ещё раз? — поинтересовалась Анойя с искренним интересом, вот так бы она интересовалась мои режимом питания.

— Увы нет, с тех пор я пытался найти её, но всё безрезультатно. Так что на память мне остался только этот портрет, — художник печально вздохнул и накинул на портрет ткань. Он немного постоял задумавшись, а потом обратился к нам:

— Жду вас через неделю, вы же придете?

— Конечно.

Анойя многозначительно кивнула, и мы отправились вниз по скрипящими ступенькам. Что-то в её молчании насторожило меня. Я же фамильяр, я привык улавливать эмоции своей патронессы с лёту, с полнамека. Как оказалось, я был прав, как только мы вошли в контору, так она сразу же сказала:

— Мы берёмся за это дело, меня поразила эта история и я должна решить проблему, помочь нашему юноше найти любовь.

— Какое дело, заказчика то нет. Я категорически против благотворительности во всём этом, так недолго и лапки вместе с хвостиком протянуть. У меня уже неделю не было полноценного второго полдника. Против, против! Против, — взвыл я.

— Так, я не поняла, ты что-то имеешь против этого? И замечу, что кому-то из нас двоих следует худеть, и это явно не мне. И вообще кто у нас тут главный. Я или ты? — строгий взгляд буквально пригвоздил меня к полу.

— Каюсь, виноват, был не прав, исправлюсь, — я тут же попробовал замять происшедший инцидент. Впервые я видел суровейшую в такой ярости.

— Ну хорошо, извинения приняты, но в наказание ты придумаешь мне пару-другую новых титулов, я что-то захотела разнообразия, — Анойя небрежно раскинулась в кресле.

— Божественная.

— Ну это банально, и было неоднократно…

— Мудрейшая, златоглазая, прекраснопоп..

— Что что?

— Прекраснобедрая?

— Так, пожалуй, звучать будет гораздо лучше. Хорошо, на сегодня ты прощён, а завтра мы начинаем поиски и работу по этому делу. Утром жду от тебя план операции, — мудрейшая отдала последние распоряжения и отправилась спать.

Я же стал думать о новом деле, ибо кто если не я, но через пять минут усиленной мозговой деятельности я провалился в глубокий сон, что безусловно помешало мне составить достойный план. Утром пришлось импровизировать…

— Значит так план «А», мы обходим весь город квартал за кварталом, дом за домом, и находим нашу потеряшку, — с ходу предложил я.

— Не пойдет, — оборвала меня Анойя, — город слишком велик и нам банально не хватит времени на все это. Тем более девушка может переехать в уже проверенное нами место, и мы тогда ничего и никогда не найдем.

— А может наоборот, — попытался возразить я, — представь ясноликая мы заходим в дом и видим нашу пропавшую.

— Мой необразованный друг, ты слышал что-либо про теорию вероятности в своей жизни.

— Конечно, все события согласно моей теории вероятности имеют одну вероятность одна вторая. Либо событие произойдет, либо не произойдет. Мне кажется тут все ясно и понятно.

— Все с тобой ясно, — махнула рекой Анойя, — Математика не является твоей сильной стороной. Давай переходим к плану «Б».

— О тут все еще лучше. Мы будем сидеть тихо и спокойно на месте, а сами дает в газету объявление, пообещаем вознаграждение… Свои люди в местной газете у нас есть.

— Это несколько лучше, но тоже не оптимальный вариант. Ибо нас завалят ложными сведениями в надежде получить нашу денежку. И время от времени придется платить. Нет я не против побыть альтруисткой, но платит самой… Это перебор даже для меня.

— Златоглазая, — я ввернул в оборот новой титул, — а позволь узнать почему ты взялась за это дело?

— Ну, оно показалось мне интересным, считай я тренируюсь в решеии запутанных случаев. Ладно, продолжай свой перечень планов.

Надо сказать, что букв в анкморпорском алфавите несколько больше чем две, но и планов у меня было буквально на каждую букву. Правда божественной ни один из них не понравился от слова совсем. Самым интересным и заслуживающим внимания был предпоследний по которому полагалось бегать по городу с громкими криками «ПАНИКА!» и призывами к неким невиданным силам: «ДЕВУШКА НАЙДИСЬ, ПЕРЕДО МНОЙ ЯВИСЬ».

— Все ясно, приходится брать дело в свои руки,