Сочинение на свободную тему - Виктор Михайлович Переладов
При перечислении достоинств отец в такт стукал согнутым указательным пальцем по парте, как будто подсчитывал их, и гордился сыном. Воротников-младший тоже собой гордился. Его оттопыренные уши аж порозовели от гордости. Но едва вы, Евгения Дмитриевна, сказали, что есть частности, о которых вам бы хотелось побеседовать с папой отдельно, как Воротников-папа перестал гордиться и, заявив, что позвонит как-нибудь днями, откланялся. Вы только печально вздохнули ему вслед.
Вы считаете, что возраст у нас сейчас такой — поиски самостоятельности, и что эти поиски надо всячески поощрять и развивать.
На такое предложение Будрин-папа заявил:
«Много они отцов слушают! Вон своего волосана второй год обкорнаться заставляю — как об стенку».
А вы ему в ответ:
«Ну что вы, Виктору идет такая прическа, только за ней нужно больше следить».
Ничего себе отбрили папашу!
Зато Неруш-старший полностью вас поддержал. По его мнению, главное в отношениях родителей и детей — взаимное уважение.
«Доверие и самостоятельность», — добавил Неруш-сын.
Вот уж у кого самостоятельность вовсю проявляется, так это у Юрика. На что Сапрыку, и того одолел. Ленька, вместо того чтобы Нерушу голову задом наперед повернуть, как после комсомольского собрания грозился, теперь после уроков вместе с Юриком задачки по физике решает.
Юрик встал и сказал, что у каждого в жизни должен быть свой человек, к которому можно прийти в любое время и с бедой, и с радостью, потому что знаешь: тебя поймут, тебе поверят и помогут. У него, например, такой человек отец. Он уважает своего отца за то, что с ним всегда можно сесть рядом и вместе разобраться в любом вопросе, что у него вообще нет от отца никаких секретов. Главный вывод из выступления Юрика: мы уже взрослые, и с нами надо по-взрослому, с доверием и на равных.
После такого выступления предки заспорили. Одни были за нашу самостоятельность, другие толковали, что от самостоятельности этой только вред. Мы и так стали до того самостоятельными, что и курим, и вино пьем, и жениться скоро будем, не спрашивая родителей, и что, когда они росли, все не так было и они сами были не такими, потому что с них был строгий спрос.
«Контроль — это главное», — сказал Цигвинцев-отец и так на Ромку с Кирькой посмотрел, что те аж к парте пригнулись.
Ничего не скажешь, умеете вы, Евгения Дмитриевна, людей расшевелить. Вроде и не тянули ни из кого и сами больше молчали да слушали, но все почему-то выговориться захотели. Даже старичок Сапрыкин встрепенулся, но Сапрыка положил ему на плечо свою ладонь, и он сразу успокоился.
Спорили-спорили и пришли к мнению: все мы, в общем-то, парни неплохие, только забалованные, а что забалованные, так сами они, родители, виноваты, потому что и живут, и работают они для нас и что это так и быть должно: дескать, не очень хорошо сами росли, так пусть хоть дети ни в чем не нуждаются. А что дурь у кого в голове, так в армии повыбьют или выветрится со временам, как повзрослее станем, своими семьями обзаведемся. И что вообще в жизни так ведется: малые дети — малые заботы, большие дети — большие заботы. На ближайшее будущее у всех главная забота — доучить нас в школе и определить дальше. В этом у отцов тоже разные мнения оказались.
Цигвинцев-старший заявил, что ему нечего беспокоиться: его дед дома́ строил, сам он дома́ строит, и дети тоже будут строить.
Старик Сапрыкин подал все же голос, поинтересовался насчет профессионально-технического училища. Что я говорил! Быть Сапрыке слесарем-водопроводчиком.
«Я своего неволить не буду: куда тянет, туда пусть и идет, — сказал отец Витьки Будрина. — Вообще-то, он в токарном деле понимает».
Отец Торшерова и то у своего потомка достоинство выискал. Торшер, видите ли, на барабане играет в школьном ансамбле, и папа надеется, что эти барабанные способности его сыну пригодятся.
«А мой Юрик ни на барабане, ни на токарном станке, — еще раз выступил Неруш-отец. — У Юрика нет никаких особых талантов, он просто добрый».
Кто-то засмеялся. Отец Неруша еще что-то хотел сказать, но тут произошло явление народу — Дроздов-папа почтил своим присутствием…
Жаль, не пришлось мне побыть до конца. Но, в общем-то, как говорится, картина ясная. Разные у нас папы, разные и всякие. Неруши оба в один голос о взаимном уважении и доверии высказались. Наверно, у них и в самом деле так заведено. Сколько раз было: Юрик из школы, а у подъезда «Москвич». Отец помашет сыну рукой и на пассажирское сиденье перебирается, руль уступает. И в порту я их видел — на другой берег переправлялись, в резиновых сапогах оба, с рюкзаками и с удочками, рыбалить. В кино втроем ходят: отец, сын и сестренка. Я еще посмеялся тогда: папа сыночка за руку водит. Зря посмеялся, пожалуй? Такой случай, как у Нерушей — чтобы и с доверием, и на равных, — не на каждом шагу. Кто еще в девятом «А» может похвалиться? Воротников? Если его отец и дома такой же деловой, как в школе был, то не похоже. В тех «частностях», о которых вы, Евгения Дмитриевна, хотели с отцом Воротникова поговорить, может, вся суть Димки Воротникова и есть. Только не очень-то они папу взволновали. Узнал, что сын, как положено, в отличниках, — и ходу из школы.
Сапрыкин? Понятно, какие у них с отцом отношения, все видели.
У Цигвинцевых от одного взгляда отцовского — глаза в парту. «Дед дома́ строил, сам дома́ строю, и дети тоже будут строить», — сказал как отрезал. Профессиональная ориентация по-цигвиновски, династию папа изобретает? А знает ли он, что Кирька карандаш из рук не выпускает. Что видит, то и рисует. А Ромка книжками по археологии зачитывается, археологом мечтает стать.
У Будрина-старшего одна забота: «волосана» своего обкорнать. А не может — сам признался. Да где уж ему, сам-то далеко не образец для подражания. Выйдет в домино стучать — живот из-под ремня вываливается, на туфлях задники стоптаны, побриться забыл, ну и слегка навеселе, через каждые два слова то бога, то родственников его поминает. Интересно, с домашними