Ужасные сказки братьев Гримм. Иллюстрированное издание - Якоб и Вильгельм Гримм

Девушка взяла ключи и яйцо и пообещала соблюдать всё, что он велел. Как только он уехал, она стала ходить по дому, осматривая комнаты от подвала до чердака. Всё сверкало золотом и серебром, и ей казалось, будто она никогда не видела такой роскоши.

Наконец она подошла к запретной двери. Она пыталась пройти мимо, но любопытство не давало ей покоя. Она посмотрела на маленький ключ: выглядел он как и все остальные. Она вставила его в замок и слегка повернула – дверь распахнулась.

Но что она увидела, когда вошла внутрь? В середине комнаты стояла огромная окровавленная кадка, а в ней лежали изрубленные человеческие тела. Рядом – пень, на нём топор, сверкающий как зеркало. Девушка так ужаснулась, что уронила яйцо, которое держала в руке, прямо в кровь. Она вытащила его и попыталась вытереть, но кровь проступала снова и снова. Она терла и скоблила – бесполезно: кровавое пятно не сходило.

Вскоре колдун вернулся из поездки и первым делом потребовал у неё ключи и яйцо. Она подала ему их, дрожа, а он сразу же заметил кровавое пятно и понял, что она нарушила запрет.

– Ты вошла в запретную комнату против моей воли, – сказал он. – Значит, и обратно ты войдёшь против своей. Твоя жизнь окончена.

Он сбил её с ног, схватил за волосы, поволок к пню и срубил ей голову, а потом изрубил тело и бросил в кадку к остальным.

– Теперь я пойду за второй, – сказал колдун. Он снова принял облик нищего, пришёл к тому же дому и попросил немного еды. Средняя дочь вынесла ему хлеб, и, как только он коснулся её – она исчезла в его корзине. Он унёс её, как первую.

С ней произошло то же самое, что с сестрой: она поддалась любопытству, вошла в запретную комнату, увидела ужасное и попыталась очистить яйцо – но безуспешно. Когда колдун вернулся, он казнил и её, как и первую.

Тогда он отправился за третьей. Но младшая сестра была умной и хитрой. Когда он дал ей ключи и яйцо, а потом уехал, она сперва спрятала яйцо в надёжное место, а потом отправилась по дому и в итоге открыла запретную дверь.

О, что она увидела! Там в крови и кусках лежали её обе родные сестры, жестоко убитые. Но она не испугалась. Она стала собирать их части – голову, туловище, руки и ноги – и складывать вместе. Когда всё было собрано, тела зашевелились, срослись, девушки открыли глаза и снова ожили. Они обнялись и заплакали от радости.

Когда колдун вернулся, он потребовал ключи и яйцо. Он не нашёл ни следа крови и сказал: – Ты выдержала испытание. Ты станешь моей невестой.

С этого момента он больше не имел власти над ней и должен был делать всё, что она прикажет.

– Хорошо, – ответила она. – Но сперва ты должен отнести корзину золота моим отцу и матери. Снеси её сам, на своей спине, а я пока приготовлю свадьбу.

Она побежала к своим сёстрам, которых спрятала в маленькой комнатке, и сказала: – Настал момент спастись. Этот злодей сам отнесёт вас домой. Как только будете там – пришлите мне помощь.

Она посадила их в большую корзину, прикрыла сверху золотом так, что их и видно не было, и позвала колдуна. – Вот, – сказала она, – неси корзину. Но смотри – не останавливайся в пути и не отдыхай! Я смотрю за тобой из окошка!

Колдун взвалил тяжёлую корзину на плечи и пошёл. Ноша была так тяжела, что пот струился с него ручьём. Он хотел сесть отдохнуть, но тут же услышал из корзины голос: – Я смотрю из окошка и вижу, что ты сел. Иди дальше!

Он подумал, что это говорит его невеста, и поспешил в путь. Он снова попытался остановиться, но голос снова закричал: – Я смотрю из окошка! Ты опять сел! Немедленно вставай!

И так каждый раз, пока он, задыхаясь, не донёс корзину с золотом и девушками до родного дома.

А невеста тем временем готовила свадьбу и разослала приглашения друзьям колдуна. Потом она взяла череп с ухмылкой на лице, украсила его венком из цветов и поставила наверху чердачного люка так, чтобы он торчал наружу.

Когда всё было готово, она обмазалась мёдом, распоротым матрасом вывалялась в перьях и стала выглядеть как странная птица, чтобы никто её не узнал. Так она и вышла из дома.

По дороге ей встретились гости жениха. Они спрашивали:

– Ты, птичка Фитцера, откуда идёшь? – Я иду из дома Фитце-Фитцера. – А что делает там молодая невеста? – Убрала весь дом снизу доверху И в окошко чердачное выглядывает.

Наконец она встретила самого жениха, возвращавшегося медленно назад. Он тоже спросил:

– Ты, птичка Фитцера, откуда идёшь? – Я иду из дома Фитце-Фитцера. – А что делает там моя невеста? – Убрала весь дом снизу доверху И в окошко чердачное выглядывает.

Жених поднял голову, увидел наряженный череп, подумал, что это его невеста, и кивнул ей с приветствием.

Когда он и все гости вошли в дом, прибыли братья и родственники девушки, которых она послала за помощью. Они заперли двери, чтобы никто не сбежал, и подожгли дом. Так колдун и вся его свора сгорели заживо.

Сказка «Птичка Фитцера» (нем. Fitchers Vogel) – один из самых зловещих и глубоко архаичных текстов в собрании братьев Гримм. Это не просто история о злом колдуне и смелой девушке, а целый пласт ритуальной, мифологической и фольклорной символики, который роднит её с древнейшими сказаниями о запретной тайне, смерти и возрождении.

Образ колдуна, похищающего девушек, восходит к мотиву сверхъестественного хищника или «тёмного жениха» – демона или чудовища, охотящегося за невинностью. Его внешность нищего подчёркивает маскировку зла под слабость, а способ похищения – прикосновением – делает его почти демонически всемогущим. Дом в лесу – это место вне закона и мира, пространство инициации, где проходит проверка души.

Центральный элемент сказки – запретная комната – классический фольклорный мотив (параллели: «Синяя борода», «Пандора», «Психея» у Купидона). Это место тайны, крови и трансгрессии. Туда нельзя входить, но туда неизбежно ведёт любопытство. Яйцо, которое нельзя испачкать, символизирует не только доверие, но и душу героини, её судьбу. Пятно крови на яйце – знак вины, не поддающийся смыванию, как печать проклятия.

Особенность этой сказки в том, что третья сестра, в отличие от предыдущих, не просто избежала участи жертвы, но восстановила жизнь, собрав тела сестёр и вернув им дыхание. Это образ женщины не как пассивной