Турсун - Гульнара Нуркулова
– Знаешь, я не в обиде на Всевышнего, потому что он свёл меня с мудрой женщиной, которая родила мне трёх замечательных сыновей. Я всегда был здоров, не бедствовал и, надеюсь, прожил жизнь достойно.
– Почему прожил? Ты еще будешь жить.
– Тебе будет трудно, но я знаю, ты сильная. Справишься. Переживаю больше за наш народ. Я много думал и строил планы по поводу возврата кыргызов на родину, но ничего не успел. Боюсь, разбредутся кыргызы по китайской земле и не соберёшь их потом. Нет среди нас человека, которому поручил бы это дело. Бейше слишком молод, а тебя не будут слушать. Жаль.
По указанию Кулмамбета Седеп приняла все меры, чтобы никто в семье не заразился. Для него была выделена отдельная посуда, и к нему не подпускали детей. Через неделю муж, казавшийся абсолютно здоровым, сказал ей: «Кажется болезнь начала прогрессировать. Попроси почистить свободный сарай на окраине села, приготовь четыре кола и толстую веревку».
Когда всё было готово, он сам распорядился, в каком месте вбить в землю колы, проверил, прочно ли они сели, затем постелил старую постель на пол и, сев на неё, заставил привязать свои руки и ноги к верёвкам, концы которых были привязаны к колам.
Конечно, Седеп была против, но Кулмамбет не соглашался с ней. Он говорил: «Пойми, Седеп, это неизбежно… скоро я перестану контролировать свои действия, тогда ни один человек не справится со мной. Я не хочу бегать по дворам и получать побои от людей, а самое главное, не хочу стать разносчиком этой заразы. Разреши мне умереть достойно».
Родственники пришли в сарай проститься с ним заранее. Он успокаивал: «Не плачьте. Все умирают по-разному. Вот Аллах решил таким образом забрать меня к себе. Не горюйте. Простите, если кого обидел».
Последними подошли Абыл и Байгазы. Он был с ними строг, даже с маленьким Байгазы, который не понимал, что происходит. Напутствовал детей: «Слушайтесь маму и помогайте брату. Не заставляйте их напрасно переживать за вас. Берегите друг друга и будьте дружными».
С этого дня только один Бейше был рядом с отцом. Седеп готовила и приносила еду.
В первые дни Кулмамбет рассказывал разные истории о своих предках, о своём детстве, о своих ошибках в назидание сыну. Сын кормил отца, шутил, стараясь развеселить его. Кулмамбет за всё время ни разу не пожаловался, хотя руки и ноги были в ранах из-за грубых верёвок и лежать было неудобно. Вопреки ожиданиям он не буянил, не пытался освободиться, но болезнь быстро подкашивала его. Через несколько дней он перестал сглатывать слюни, появлялась пена во рту, потом начался сильный жар. Бейше прикладывал смоченную тряпку к голове, но это не помогало. Скончался он через три недели после укуса собаки.
Как и просил сам Кулмамбет, его тело не похоронили, а, прочитав молитву, сожгли вместе с сараем.
После его смерти никто из их рода не продолжил работу по возврату кыргызов на родину, которую начал Кулмамбет, как только обосновались в Кашгаре. Он собирался объехать временно осевших в разных местах соплеменников, которые волею судьбы и гонимые страхом оказались на чужбине. Он говорил: «Если каждый будет думать только о себе, то у народа нет будущего». Жалко, что не дожил до сегодняшнего дня. Он был бы рад всем переменам, которые произошли за последние десять лет в жизни народа.
Бейше переживал утрату отца, но ему нельзя было расслабляться, и его мысли были полностью заняты вопросом, как прокормить семью. Вскоре он первым из беженцев пошёл наниматься на работу в ближайший китайский посёлок. По его рассказам, он увидел несколько рабочих на поле, собиравших лук. Так как языка он не знал, то сразу молча присоединился к ним. Работал целый день наравне с людьми на поле, не прерываясь даже тогда, когда те останавливались перекусить. Вечером приехал в повозке человек маленького роста и с солидным животом. Судя по тому, как тот вёл себя, Бейше решил, что он хозяин земли. Люди долго говорили ему что-то, показывая в сторону Бейше. На непонятном языке, сопровождая слова жестами, хозяин дал понять, что ему не нужны дополнительные руки, вручил несколько луковиц и рукой показал, что работник свободен. Но, несмотря на это, на следующий день Бейше опять пошёл на то же поле. Люди опять что-то говорили, но потом махнули на него. И он опять целый день работал вместе с ними. Получилось, что к середине дня функции на поле распределились сами по себе. Китайцы собирали и перевязывали лук в пучки, а Бейше брал их по несколько десятков в охапку и относил в конец поля. Хозяин, увидев результаты работы за день, не стал прогонять его, как вчера. Так и проработал Бейше у него до самого отъезда. Позже он устроил Абыла пастухом и помог найти работу нескольким беженцам из их новой деревни. Хозяину земли нравилось, что кыргызы и казахи работали больше, а платить им он мог меньше.
Седеп сильно сопротивлялась, когда самопровозгласивший себя главой их немногочисленного рода Мундузбай и ещё двое мужчин решили «привязать» молодую вдову Жибек с пятилетним сыном к её Бейше, то есть поженить их. Она ничего не имела против Жибек. Эта была молодая, приятная женщина лет тридцати, у которой недавно от болезни скончался муж, приходившийся двоюродным братом Кулмамбету. Конечно, Седеп было жаль её, но женить сына на женщине старше него на десять лет, да ещё с ребёнком на руках, она не собиралась.
– Женитесь сами, раз волнуетесь за неё! Струсили, боитесь, что не прокормите её? Если бы были прежние времена, каждый из вас был бы счастлив сделать её токол[32], – говорила она им.
– Молчи, женщина. Завтра вечером мы сделаем обряд нике[33], и пусть Бейше переезжает к ней, – кричал Мундузбай.
– Я как мать против, а мой сын будет слушать меня.
– Что с ней разговаривать, поговорим вечером с Бейше, – сказал Мундузбай и, махнув рукой, ушёл.
– Саке, а ты почему молчишь? Почему не заступишься за нас? Разве Кулмамбет позволил бы себе такое? Ишь, раскомандовался тут! Лучше бы шёл на поле работать, сидит на шее у своего малолетнего сына, – сорвалась она на остальных мужчин.
Родственники встретили Бейше, когда тот возвращался с работы. Конечно, он не смог перечить им. Мундузбай, наверное, начал с того, что долг каждого мужчины защищать честь рода. По обычаям кыргызов, если женщина становится вдовой, долг мужчин пристроить её