Лёд и Пламя - мортифактор

— Христос?

Анна хлопнула в ладоши и озарила лицо улыбкой. — Да. Именно он. А с чего начался путь Христа?

— Анна! Хватит уже играть. Знаешь — скажи, с радостью послушаю. Откуда мне знать, с чего начался путь Христа?

— Да-а, род Певерелл страдает от духовного обнищания. Ты, несмышлёное дитя, потерянное в лабиринте тайн. Расстройство и печаль охватывает моё сердце от такой деградации почти моей семьи.

Вот у кого, безусловно, Снейп усваивал искусство сарказма. Но его замечания: «Вы подобны отцу Поттеру! Безмозглый!» — лишь бледные тени по сравнению с тем, что она произнесла. В её словах лишенные явной обиды, было мастерство иронии и сарказма. Она лишь констатировала истину, не оскорбляя меня.

— Стерва-а-а.

— И я тебя обожаю, мой дорогой. Так вот, путь Христа начался с пророчества волхвов. Царь Ирод Великий, в страхе перед этим пророчеством, отдал жестокий приказ — и десятки тысяч невинных детей стали жертвами. Но, что еще более ужасно, нередко происходило убийство нерождённых прямо в утробе матерей. Земля, в магическом спектре, сотрясалась от горя и ненависти женщин. Это стало началом проклятия, и вместе с тем — подъёмом таких, как Христос. И твое клеймо становится всё более ощутимым, Гарри.

— Клеймо детоубийцы?

— Да, это действительно грозит серьёзными проблемами. Любое магическое существо: от василиска до кентавров, уловит его. И тогда твоя участь будет решена. Тебя затопчет толпа. Мои подданные тоже не будут исключением. Даже мой патронаж не сумеет тебя спасти.

— Вот как, весьма забавно, — произнёс я. Кого же ты обманываешь, Морганна? Я сам отказался от твоей защиты. — Безумие меня не отпустит, оно отошло на время. И потом с утроенной силой вернётся. Я не могу подвергать тебя и твой народ опасности. Прости меня.

С горькой усмешкой, не произнеся ни слова Анна, усаживается на кровать. Молча указывает рукой на стол.

На столе стояла сумка, с которой я прибыл на Авалон, кажется, уже собранная для отбытия. В тени покоились Экскалибур, мантия и чехол с бузинной палочкой.

Вот каковы дела, ни слова на прощание. Ну что ж, пусть будет так, королева. Это уже становится привычным делом.

— А как же ребёнок? Или это тоже не важно? — После короткого кашля Анна подняла глаза ко мне, и, не отвечая, положила мою руку на свой живот. Вмиг, мир растворился в слезах любви, нежности и ласки, отражённых в её взгляде. Это… мой ребёнок? Истерический смех сорвался с моих уст, тяжёлый и горький, ком в горле, руки задрожали.

— Кто? — прозвучал хриплый, каркающий голос, чуждый мне. Анна продолжала молчать, её глаза говорили больше, чем слова.

— Девочка… Лили Морганна Певерелл. — Полный скорби голос разорвал тяжёлую тишину.

Лили, в честь бабушки — красиво. Ещё один истеричный смешок сорвался с губ. Я смеялся, обнимая Анну, её плечи подрагивали, она рыдала. Да. Мне смешно, а ей — нет. Но причина одна.

У нашей дочери не будет отца. И лишь по рассказам Морганны, Лили сможет представить своего отца. Я понимаю это, сам прошёл через недоказанность родительской любви. Но к счастью, у Лили будет мама. Самая лучшая мама.

Я всегда мечтал о детях. Даже после возвращения Тома, мечтал о том, что они вырастут в любви. Мечтал им подарить лучшее детство чем у меня. Быть рядом, помогать и оберегать. Но вот как всё сложилось.

Хотелось завыть, как Люпин под полнотой луны. Выть о недостижимой мечте, той, что не позволила мне пасть в отчаяние после утрат: Сириуса, Дамблдора и многих десятков магов, моих верных спутников. Эта мечта теперь уничтожена, навсегда угасла. Но я могу помочь.

Да. Подарки.

Наблюдая, как Анна успокаивается, я осторожно вырвался из её крепких объятий. Подойдя к столу, я взял мантию. Да. Моей дочери потребуются силы третьего дара. Прямая наследница престола, некромант, дочь Еристарха. Нет. Я верю, что Анна сможет защитить Лили. Но так должно быть.

Время требует жертв Я отдам ей это наследие, чтобы она знала: даже в темноте всегда найдется свет, способный осветить путь в самые безнадёжные мгновения. Пусть мой дар станет мечом и щитом, ведя через мрак и не позволяя угаснуть той искре, что будет биться в её сердце. Судьба, уготованная для неё тайна для нас, но я доверяю её силе. Доверяю своей дочери и Анне. И за них буду бороться до конца. Оставлю для них мир чистый от угроз. Вырву и сожгу всё инородное и мерзкое в этом мире!

Подумав, я снимаю с указательного пальца кольцо с воскрешающим камнем. Не смея взглянуть на Анну, я кладу два артефакта на кровать. Тишина тяжело давит на плечи. Я должен уйти сейчас, иначе уже никогда не смогу покинуть это место. Останусь с Анной и нашим ребёнком.

Давай же! Тряпка! Закидываю сумку за спину, Экскалибур, вздохнув, прикрепляю кольцом к ремню брюк. Чехол с палочкой никак не удаётся закрепить на бедре. Анна, перехватив мои руки, встает на колени. Молча помогает закрепить чехол своими дрожащими руками. В её глазах всё ещё блестят слезы. Да, я дурак, и ей намного тяжелее. Сделай же что-нибудь! Соберись, чёрт возьми!

Резким движением поднимаю её на ноги и крепко прижимаю к себе. Она сжимает меня с неожиданной силой.

— Не вызывай никого из загробного мира. Не надо этого, только хуже будет. И… и береги себя и Лили. Самое главное — живи. Хорошо? — тихо шепчу.

Я чувствую, как слёзы текут по её щекам, оставляя влажные дорожки. В ответ на мой просьбу, она кивает. Слегка встряхнув, ловлю её тоскливый взгляд. — Живи, королева Авалона! Слышишь меня? Живи! Раз меня не будет рядом, сделай Лили счастливой. Ради меня и Лили!

Кажется, в первый раз за всю свою жизнь я сделал что-то поистине правильное. Я подобрал слова, и Анна преобразилась. Из её глаз исчезла тоска; нежность и любовь заполнили их, как свет. Мне показалось, что Морганна даже засияла изнутри. Внезапно она впилась в меня долгим, прощальным поцелуем, унося в небесные высоты, делясь своими нежными чувствами. Не скажу, что это было волшебство, но мне это помогло. Тяжесть разрушенной мечты, скорбь о дочери, которая давила на плечи, словно прижимая к земле; вдруг растворилась.

Или я лишь хотел, чтобы это была реакция на поцелуй Анны? Я ведь наполовину мертвец, и мне не свойственны долгие эмоциональные порывы. Сделав глубокий вздох, я едва заметно улыбнулся. Внезапно, как и поцеловала, Анна сильно оттолкнула меня. Магия королевы закрутилась