Лёд и Пламя - мортифактор

Зачарованные эльфы наблюдали за величественной битвой своей королевы и некроманта. В пределах отведённого круга мчались две тени. То замирая на месте и окружая себя золотистыми и лазоревыми сферами, то вновь отдаляясь, чтобы через мгновение снова броситься навстречу. Движения меча и сабли были почти незаметны, лишь едва уловимые росчерки свидетельствовали о том, что бой ведется настоящим оружием.

Единственным звуком, раздающимся над площадью, была песнь водопада и дементоров — вечная мелодия крови и смерти. Если не считать двух до безумия полных радости и желания смехов, пронизывающих само естество.

Не могу сказать, как долго мы сражались. Я получал удовольствие от этого боя, как и Анна. На её лице играла лёгкая улыбка, напоминающая оскал, а звонкий смех ласкал душу. Уверен, что и я тоже улыбался и смеялся в ответ. Экскалибур и сабля Анны неустанно сменяли позиции, выполняя обманные финты, скользящие блоки, удары и уколы, каждую секунду. Движения нашего танца завораживали, и я сам хотел отдать всё до последнего в этом танце. Несмотря на всю красоту этого сражения, Анна предоставила мне шанс на победу.

На мгновение дольше, чем следовало, сабля королевы замерла, скрестившись с моим мечом. Я ощутил, как мышцы правой руки едва не разорвало от напряжения, но всё же оттолкнул клинок Анны в сторону. И прежде чем она успела предпринять хоть какое-то действие, я рванулся вперёд, Перехватив её руку с саблей левой рукой, а правой повернул Экскалибур разрезая ткань на её груди, не задев кожи.

Бой прекратился. Победа. Неприкрытая грудь маняще колыхнулась, привлекая мой взгляд. В воздухе повис единый потрясённый вздох — никто не ожидал такого исхода. Но для меня весь мир сосредоточился на Анне. В её широко распахнутых глазах пылали безумие, страсть и похоть.

— Ты думаешь, что одержал победу, некромант? — с вызовом произнесла она, выпятив вздымающуюся грудь и зло усмехнувшись. — Возможно, с поддержкой Смерти ты и стал сильнее. Но…

— Мара, благослови, — тихо шепчу. Что-то сейчас произойдет. Ох, как же накрыло Морганну.

— Какой же ты наглец, просто наглец! — наверняка, Мара воскликнула, расплескивая руки. — Благословляю вас.

— Но за три года, хоть ты и доводил меня до нужного состояния, ты так и не решил нашу проблему. Мне что, как последней портовой шлюхе Камелота, бегать и искать решение самой?!

— Ха! Ведьма! Проверим, смогу ли я что-то сделать теперь! — Я притягиваю Анну к себе и целую в губы. Королева переносит нас в спальню, пока мы, как одержимые, срываем друг с друга одежду, погружаясь в безумие страсти. Нежно, но с силой толкаю Анну на кровать.

Впервые за всю историю Авалона воздух не просто потемнел. День сменился ночью

Открыв глаза, я встретился взглядом с Анной. Она облокотилась на руку и задумчиво смотрела на меня.

— Доброе утро, — сказал я.

Анна улыбнулась и ответила:

— Вечер уже наступил, — её голос звучал глухо и тихо, что было необычным для неё. Меня охватило страшное предчувствие. "Экскалибур пожирает души!" — пронеслось в голове. Я вздрогнул и спросил:

— Я не причинил тебе вреда, Анна? Экскалибур не навредил тебе?

Она посмотрела на меня с легкой усмешкой и сказала:

— Не волнуйся, я всё ещё здесь. Чтобы отнять душу, нужно нанести смертельную рану. Лёгкие порезы не считаются. — Анна отвернулась и щёлкнула пальцами. — Именно поэтому демоны охотятся за Экскалибуром. Им важно сломать меч Артура, ведь души — это их товар. Даже малейшая потеря душ — серьёзный удар для них. Есть ли у тебя ещё вопросы ко мне? Если да, то время ответить на них, если смогу.

— Да, конечно, есть. Пара самых важных на данный момент вопросов. — Закрыв глаза, о, чёртова привычка Старика, я начал говорить о том, что давно меня беспокоило. — Почему мантия-невидимка вдруг становится видимой? Это забавно. Она может вернуться к своей первоначальной форме по моему желанию, но этот феномен всегда оставался загадкой для меня. И почему именно убийство нерождённого ребёнка превращает обычного мага в то, чем я стал?

— Умение задавать вопросы — ценное качество, особенно в твоем возрасте, — сказала Анна, прижимаясь ко мне. — Ты читал сказки Барда Бидля? Ту историю, где рассказывается официальная версия происхождения трёх Даров Смерти?

— Да, большинство магов читали. Важно ли это? Ведь большая часть написанного — всего лишь вымысел? — Я легко провёл рукой по ее спине, лаская. Королева выгнулась, как дикая кошка, и шлёпнула меня по плечу.

— Не шали. В основном, да. Точных слов уже не помню, но Билль писал, что Игнотус, скрываясь под мантией невидимки, всю жизнь убегал от Смерти. Лишь в конце, сбросив мантию, он, как равный, пошел с ней рука об руку.

— Что-то вроде этого. Подожди! Ты хочешь сказать, что третий дар Светлейшей даёт спасение от смерти? — Моя рука на спине Анны замерла. Это выходит далеко за пределы обычных даров. Светлейшая не скупилась на подарки моей семье.

— Ты почти прав, некромант. Похоже, Смерть наделила мантию-невидимку частью своих сил, как и все дары Павереллам. Но с ней поработала побольше. Эта мантия, ох, как же трудно описать… Она даёт своему обладателю огромное преимущество в смертельно опасных ситуациях. Извини за напоминание, но ведь твои родители покинули этот мир вскоре после того, как Дамблдор завладел мантией. И ты, несмотря на все испытания, умудрился выжить. Сначала столкнувшись с очень сильным магом на первом курсе. Затем с василиском на втором, с оборотнем и дементорами на третьем. Я ни в коем случае не приуменьшаю твои таланты, но эти опасности не под силу даже опытным боевым магам. А ты тогда был дитём. В каждом из этих критических моментов мантия была рядом. Неужели ты не видишь закономерности?

— Да, возможно, феникс не успел бы принести шляпу, а шляпа — вручить мне меч Годрика. Череда совпадений во всех моих приключениях. Если бы не мантия, я бы наверняка погиб на втором курсе, да вообще на любом.

— Правильно подмечено, — сказала Анна, чуть поёрзав и снова отводя глаза, не решаясь посмотреть на меня. Явно случилось что-то важное. Она никогда не избегает взгляда, а сейчас будто боится. Чёрт возьми! Она ведь — самая опасная ведьма и мастер боя на Земле. И если спросить прямо, она не ответит. Женщины…

— Ну, хорошо, понял-принял. С мантией, кажется, более-менее разобрался. А по поводу убийства?

— Кто был первым?

— Эм… Мерлин?

— Да брось. Кто был самым первым? — в голосе