Кощеев не убивать! - Александра Логинова

— Не кипятись. Одна маленькая провокация заменяет три дня допроса.

Если мертвяки не засекли ничего подозрительного, а люди продолжали гибнуть, то и местная нежить лишь разведет руками. Оставить русалок в покое? Как бы не так! Одинокого мужчину, пришедшего к озеру умирать, невозможно проморгать. Чую, есть за ними вина разгильдяев, или похлеще — тихий бунт. Мелкую мокроногую нежить можно прижать к ногтю обычной свечой, но для этой благой цели придется топать ножками до водоема. До какого? Все почившие люди встретили конец в разных концах аж нескольких стран.

— До самого подозрительного.

Мать моя колдунья! От неожиданности я подпрыгнула, вжавшись в стену коридора.

— Фрида! Разве можно так подкрадываться?

— Я за тобой от мужских спален иду, — богиня невозмутимо улыбнулась. — А ты вслух разговаривать начала. Нервничаешь?

— Да тут, понимаешь ли…

Фрида понимала. Внимательно слушая ворох из домыслов, опасений, предчувствий и откровенной неприязни к водяным жителям, дочь Фрейи кивала в нужных местах, продемонстрировав поразительный талант психолога. Неторопливо добредя до моей комнаты, колдунья помогла принять решение.

— Нужно идти к воде. Ты исключительно права, дюжина — это неспроста, от взглядов мертвых слуг обычному человеку укрыться невозможно. Если преступник — ведун, то коротким купанием не обойдешься, придется берег по сантиметру на карачках изучать.

— Но куда идти? Вакуль наверняка предупредил духов своего профиля, чтобы не отзывались и прятались от меня.

— К самому мутному, — девушка пожала плечами. — Выбери наугад. Какое озеро тебя проигнорировало? К нему и пойдем.

Классная у меня подруга! Красивая, скромная и превосходно владеет копьем.

Большую колдовскую головомойку назначили на ночь. Воднадзор в лице бескомпромиссного инспектора — меня, и службы исполнения наказаний — викинга на каблучках, готовился основательно. Фрида с изяществом точила здоровое копье в полтора человеческих роста, маленьким паяльником выжигая на древке вспомогательные руны. Я же катала свечу на красном жире.

— Мужчин не берем? — деловито уточнила богиня, спрятав в юбке крошечный боевой топорик.

— Не-а. Опять жа подфиги подевутся, — промасленный фитиль капризно отказывался прятаться в полотно воска, пришлось держать его зубами. — Их мяшом не корми, дай начифтить друг другу фижиономии.

— Это на них осень влияет. Принцы становятся рассеянными, замкнутыми и предпочитают пить с драконами, игнорируя принцесс.

Идти пешком до Беларуси скучно, поэтому, тихо испортив замок амбара, мы в четыре руки выкатили на улицу ступу. Слава Макоши, что преподаватели уходят домой после пар! Переданное по наследству транспортное средство следовало беречь от негативных факторов: сырости, короедов и косоруких ведьм.

— Ты, когда мухоморов обожрешься, деревья не грызешь? — подозрительно спросила я, конопатя мелкие щели сорванной на месте травой.

— Обижаешь, — ничуть не обиделась богиня, вытащив на лунный свет ожерелье из зубов. — Экологически чистые кости, обогащенные кальцием и свинцом для вкуса.

Высота сотня метров, полет нормальный. Фрида чудесно устроилась позади, обняв меня за талию и с любопытством поглядывая на простирающиеся внизу леса. Хорошо покормленная ступа способна долететь от Мурманска до Петербурга за полтора часа, поэтому от замелькавших внизу огней Москвы пришлось подняться втрое выше. На исходе второго часа, когда известные города кончились, правда сказана, проигранные действия клятвенно отложились на потом, анекдоты обсмеяны, а загадки отгаданы, Фрида мило зевнула.

— Тебя не потеряют? — я как бы между прочим обернулась назад.

— Нет, — удивилась она и хитро улыбнулась. — А тебя?

— Конечно, потеряют. Это секретная миссия, что я, трепаться буду налево и направо?

— Ой, — девичья физиономия вытянулась. Пальчик заскользил по карманному зеркальцу. — Прости, не подумала.

— Ты же не сказала Кощею, зачем мы ушли? — рука с помелом беспокойно дрогнула, и ступа провалилась в воздушную яму.

— Нет, конечно! Сказала, мы со Славушкой отдыхаем о своем, девичьем. Послушай, — богиня замялась, пряча глаза, — вы много времени проводите вместе.

— Ложь.

— То есть не времени, — она заторопилась объясниться. — Не сочти меня странной, просто Костик все время о тебе говорит. Как будто Яга каждую минуту незримо стоит за моей спиной.

— Говорит? — я скептично прищурилась.

— Ругает, — потупилась девушка.

Ступу снова тряхнуло. Ой, Перун-батюшка, не урони! Где-то у меня был заговор на долгий и счастливый полет, но, с учетом проплывающих мимо облаков, случиться он может и до земли. До-о-олго… И счастливо. А потом конец.

— О чем задумалась?

— Что после свадьбы жизни нет, — заложив ленивый старушечий вираж, я взяла курс на землю.

— Я видела твое объявление, — оживилась богиня, покрепче цепляясь за бортик ступы. Длинные волосы флагом разметались позади. — Тебе не хватает остринки. Напиши, что имеешь собственную жилплощадь, транспорт и любишь хранить очаг. Вы же печь в избушке перекладывали? Значит, кирпичи должны остаться.

— Думаешь, поможет?

— Гарант… Ой!

Стукнувшаяся об землю старая бочка дважды подпрыгнула и безнадежно завалилась на бок, катясь с небольшого пригорка. «Ой-ой-ой», — грустно пробормотала Фрида, потирая ушибленный локоть. Я сплюнула прилипшую к губам соломинку и тоскливо оглядела перепачканный сарафан. Домовые скоро придушат меня во сне за стабильно подкинутую работу. Зато приземлились в сотне метров от водной глади Нароча и сможем незаметно подойти к берегу.

Узкая лесная тропка, проложенная туристами и мавками, извилисто бежала между деревьев. Подоткнув подолы, как умные лесничие, мы размеренным шагом направились вниз, замаскировав ступу под старое дерево. Затекшая в полете Фрида легко подпрыгнула и перешла на бег, обогнув меня на повороте. Если молчуньи-азярницы ни при чем — извинимся и уйдем. Даже ленту из собственной косы подарю от широты души. А если…

— Слава, — огромные глаза вернувшейся богини светились испугом. — Только спокойнее.

Пятой точкой почуяв нехорошее, я стремглав припустила к берегу, на ходу сжимая в руках пучок чистой силы. Выкатившаяся из-за деревьев надкушенная луна осветила гальку и пятерку призрачных азярниц, склонившихся над лежащим бездыханным телом.

— Боже Свароже, малю, пламенем людям поможе! Кланяцца до цабе низко, песни хвалебныя спяваюць чисто. На Белой Руси цабе привечают, выратуй людзей — они горе маюць.

Земля подле Нароча довольно вздохнула. С незапамятных времен сила питается людьми: их помыслами, верой, поступками. Несмотря на единую землю, уважить каждый клочок своим Словом приятно.

Рожденное пламя на ладони вспыхнуло багровой смертью. Завизжавшие азярницы кубарем покатились к спасительной воде, но моя невозмутимая напарница как-то хитро повернулась на месте, откинула с дороги пару камешков, и кровожадная нечисть лбами поцеловалась с невидимой стеной. «Китайский фэн-шуй», — мудро прокомментировала богиня, перекладывая еще пару камешков в природный гральдстав.

Жертва на приозерных