Кощеев не убивать! - Александра Логинова
— Искупаемся? — предложил змей, мастерски запуская «блинчик» обкатанным красным камешком.
Плюх-плюх-плюх — пущенный сильной рукой попрыгунчик ловко миновал десятки метров, сверкнув драгоценным боком в лунном свете. Искупаться можно, особенно на этой стороне Приграничья, когда воздух звенит от нетерпения уйти в спячку. Градусов двадцать, не больше, а в воде все десять — чем не оздоровительное моржевание?
— Кто первый доплывет до середины, тот прокладывает таежную тропу назад, — синий сарафан полетел на каменный берег. — Эй, так нечестно!
— Опаздываешь, — хохотнул Полоз, стоя по колено в воде.
В три мощных гребка мужчина скрылся под водой, оставляя меня позади. Черт, надо поторопиться! Чистая холодная вода на мгновение захватила дух и чуть-чуть парализовала ноги, чтобы в следующий миг принять меня всю. Раз — и руки заработали не хуже винтового двигателя, неся меня к середине озера, где с наглостью подводной лодки несся пенный барашек — след плывущего уральского царевича. Йо-хо-хо, сейчас мы его немного абордажнем с кильватера!
— Хулиганка, — возмутился Сенька, тормозя ровно на середине водоема. Берег исчез в темноте. — Нельзя бодать честных змеев на пути к победе.
— Сто сорок километров за двадцать минут, — дыхание чуть-чуть сбилось от рекордного темпа. — Я так быстро даже по лесу не бегаю. У тебя что, паровая турбина вместо сердца?
Где-то у берега согласно квакнули лягушки, наблюдая необычайный марш-бросок ночных туристов. Активно зааплодировали крыльями утки с ближайшего острова — любопытные птицы догнали нас только сейчас, кружа над головой и задиристо покрякивая, но не решаясь пометить странноватых людей.
— Н-да, поторопились, — змей почесал макушку. Рыжие волосы намокли и начали виться. — Давай-ка поближе, мадемуазель, порядочные люди плавают по ночам с конкретной целью.
Ощущая под ногами стометровую глубину, я тихонько навернула круг по часовой стрелке вокруг царевича и подплыла поближе, положив руки ему на плечи. Ничего. Никого. Только ветер раздувает мокрые волосы, стыдливо овевая зависшую посреди озера пару.
— Мы здесь одни, — ладонь неуверенно дрогнула, зарываясь в мужские волосы.
— Совсем одни, — подтвердил Полоз, притягивая меня поближе. — Только ты, я и эта прекрасная луна.
«Зюйд-вест, два километра», — раздался в голове предупредительный голос царевича. Ага, вижу.
— Знаешь, я давно хотела тебе сказать, — золотистая россыпь крапинок в глазах уральского колдуна придвинулась еще ближе, закрывая собой луну.
— Слушаю, — низко усмехнулся он, поворачиваясь спиной строго на юго-восток.
Усевшись поудобнее на чужое согнутое колено и освободив руки, я закинула их на шею товарища. Разорванная нить силы сорвалась с пальца и канула в воду, молнией мчась к слишком темной, слишком живой части дна.
Один километр. Не сорвался бы! Совершенно не обращая внимания на груз, повисший на шее, вуир спрятал ладони в моих волосах, призвав светлый, полупрозрачный поток силы.
Пятьсот метров. Кажется, я поторопилась, надо было отдать болтливую инициативу мужчине.
— Я первый скажу, — сообразил подсобить он. — Знаешь, ты такая красивая в этом… Э-э-э, а что на тебе надето? Неважно, красивая в этом озере. Да. Никогда не встречал таких милых, спортивных, чересчур воинственных… Не кусайся… И очень красивых девушек, как ты.
Под ступнями в глубине мелькнула длинная черная тень, изгибаясь гигантским хвостом. Сила в руках натянулась, точно поводья, и меня неумолимо потащило ко дну.
— Погляди, твои ладони превращаются в туман. Голос звонкий и прекрасный — сладкий пагубный обман. Всякий, кто тебе поверит, обречен на корм китам… — губы едва шевелились, выплетая сеть из Слова, накрывшей радиус в сотню метров. — Но сегодня я сильнее. Зло падет, Левиафан.
Озеро испуганно замерло. Остановившееся время мигнуло реальностью, и под ногами взревела пучина, извергая первобытную ярость. Нечто монструозное рвануло к берегу, пытаясь напоследок ударить хвостом, но царевич-полоз резким движением вскинул руку, отбив колоссальный удар. Упругий ветер хлестнул веером, и сила натянулась, пленив улепетывающего наблюдателя. Любая водная нежить жутко не любит, когда ее называют по настоящему имени.
Гигантская тень заметалась на границе сети, пытаясь прорваться через мое Слово, но от Яги еще никто не уходил. Если прикинуть размеры добычи, то ухой можно будет накормить Саратов. Чешую пустим на зелья, лапы — на костную муку для удобрений, потроха скормим… Э-э-э, в общем, придумаем, куда присобачить каждую деталь.
— Хозяйственная. — Меня шутливо погладили по голове. — Все в дом, все в семью. Давай-ка к берегу, ты почти синяя. И не прижимайся близко, обморозишься.
Мраморная кожа царевича вовсе заледенела, сливаясь с температурой воды. Поддерживая меня одной рукой, вуир безбоязненно оборотился в гигантского питона величиной с машину. Ю-ху! Покатай меня, большая черепашка!
Огромная колдовская сеть с беснующейся добычей поплыла следом, невзирая на попытки озерной твари вырваться из силков. Подплывая к берегу, золотой полоз нагло сбросил меня в воду и вернулся в человеческий облик, стыдливо мнясь по пояс в воде. Тьфу, нахал! Я наглоталась озерной воды, подцепила тину в волосы, придавила попой несчастного окуня, любопытно нырнувшего вслед за нежданными колдунами. Взбаламутила прибой, в общем.
— Слав, ты бы не могла?.. — смущенным тоном попросил друг, глядя, как я выжимаю косу, стоя на отмели.
— Из чего ваше высочество желает штаны: из крапивы или лопухов? А, может, из коры?
— Хватит издеваться, — он сурово нахмурился, но под насмешливым взглядом сдался. — Просто отвернись!
Тяжеловато оборотням каждый раз лишаться одежды, разрываемой в клочья резко увеличившейся массой. Приходится на ходу соображать портки из того, что есть под рукой. Темные брюки и рубашка валялись на берегу, недалеко от сарафана, а потому я с чистой совестью взяла свою одежду и хотела было уединиться за утесом, как пространство заколебалось.
Из прилегающего к берегу соснового бора вышли неясные силуэты. Один повыше, с мрачной, давящей энергетикой, пригибающей окружающий мир к земле. Второй — пониже, белесым призраком перепрыгивающий с камня на камень. Как ласточка в руках ловца, белая фигура перелетала опасные участки склона, растворяясь в руках спутника и ничуть не боясь упасть.
— Что он здесь делает? — запаниковали сзади.
— Не знаю. Веди себя естественно, не подавай виду.
— Меня уже рыбы облюбовали, Слава, — полузадушено выдал вуир, от растерянности начав улыбаться. — Велес-прародитель, там еще и Фрида!
Скандинавская богиня, не изменяя цвету, облачилась под стать прогулке — в белый юбочный костюм из мягкой ткани, веером складок рассыпавшийся по тонкой фигуре. Можно ли счесть это готовностью в любой момент шествовать под венец? Беснующаяся глубинная тварь отошла на второй план. Задача номер один — прикрыть дрейфующего Сеньку, начавшего пускать пузыри от избытка нервозности.
— Добрый вечер, — я великосветски поприветствовала сокурсников, подошедших