Первая война Гитлера - Томас Вебер

С войной пришла, разумеется, также опасность изнасилований, осуществлявшихся солдатами. Изнасилования во время Первой мировой войны не были результатом ожесточения военного времени, присущим этой Великой войне. Изнасилования, несомненно, были приметой всех военных конфликтов на протяжении истории, и они происходили на всех фронтах во время Первой мировой войны. В то время, как война способствует общему увеличению криминального поведения среди солдат, возрастание в целом выше для половых преступлений. Невозможно сказать, насколько широко распространена была проблема изнасилований среди солдат 6‑й дивизии. Тем не менее, нам известен по меньшей мере один случай, который произойдёт в начале 1918 года в Пикардии, когда солдат одного из соседних с полком Листа полков изнасилует 11‑летнюю девочку и совершит попытку изнасиловать другую женщину в той же деревне.

Регулярные посещения публичных домов товарищами Гитлера в то время, как Гитлер гулял по улицам Лилля, являются напоминанием о том, что поездки в Лилль, равно как и жизнь в деревнях и маленьких городах за линией фронта, таких, как Фурнэ или Габордин, приводили к регулярному взаимодействию с местным населением. История этого взаимодействия и пленительна, и рискованна. Даже размещение иностранных войск в "дружеских" странах неминуемо вело к напряжению с местным населением, как, например, очевидно в разграблении и поджоге квартала красных фонарей в Каире австралийскими войсками на Страстную Пятницу. Однако любое столкновение оккупационных войск во враждебном окружении непременно высвобождает силы – сотрудничество, сопротивление, равно как и соблазн жёсткой оккупационной политики – которые гораздо более взрывоопасны.

Совершенно неудивительно, что многие из собратьев Гитлера по оружию распутничали и пьянствовали вокруг Лилля весной 1916 года. Более показательными в отношении развития их политических воззрений и их мнения о враге являются их взаимоотношения с местным французским населением на ежедневной основе.

Для людей полка Листа их отношения с местным французским населением должны были преодолеть разрыв между необходимостью, которую ощущали германские военные планировщики, например, принудить местных людей работать для них и склонить местное население к сотрудничеству с ними (в особенности с того времени, как целью немцев стало действовать как можно больше через местные институты) и не заниматься какой-либо деятельностью, которая может быть использована вражеской пропагандой против них. Потенциал для напряжённости увеличивался вследствие необходимости для германских оккупационных сил добывать себе средства пропитания на месте, поскольку немцы вынуждены были испытывать гораздо более критический недостаток ресурсов, чем их противники. Этот относительный дефицит был результатом меньшей выработки продукции в Германии и в союзных с ней странах в сравнении с валовым продуктом её противников, а также блокады Германии союзниками. Таким образом, немцы столкнулись с мучительной дилеммой: не приведёт ли слишком мягкое обращение с населением на оккупированных территориях к чрезмерному истощению ресурсов Германии и тем самым к увеличению возможности проигрыша Германией войны.

Для местных французов их взаимоотношения с личным составом полка Листа были окрашены трудностью жонглирования между соперничающими обязательствами лояльности при оценке того, как наилучшим образом пройти через войну, защищая при этом интересы их семей, как например это выражено в случае с французом в Фурнэ. Этот человек согласился сотрудничать в "Арденнской газете" (Gazettes des Ardennes), которую германские оккупационные власти печатали во Франции. Тем не менее, как только он начал работать для немцев, он стал беспокоиться, как он говорил немецким оккупантам в ноябре 1915 года, что его могут "линчевать его соотечественники" в Фурнэ. Аналогичным образом, некий врач, вёдший дневник, был возмущён поведением некоторых из своих соотечественников: "Между делом я упомяну об омерзительном поведении наших местных полицейских. Они раболепствуют перед немецкими офицерами и во время операций по реквизиции, проводимых немцами, ведут себя с подобострастием, сравнимым с соучастием". Другие коллаборационисты действовали в городах и деревнях иных, чем их собственные, чтобы предотвратить репрессалии от своих соседей.

Как при всех оккупациях военного времени, местные представители власти должны были сталкиваться с принятием мучительного решения о том, что лучше всего будет служить интересам их общин – сотрудничество или сопротивление. И как при всех оккупациях военного времени, было непохоже, что местные представители власти получат благодарность за трудные и невозможные решения, которые они должны были делать, как это обнаружит после войны Поль Ле Сафр, мэр Комине во время войны, когда было начато официальное расследование его деятельности во время войны.

Как мы видели, начало войны было отмечено сверх-рьяными неопытными германскими солдатами, которые в хаосе первых месяцев войны повсюду видели французских партизан (francs-tireurs). Даже когда снизилось количество злодеяний первых недель, война всё ещё была отмечена напряжением между германскими оккупантами и французским и бельгийским населением.

Признаки напряжения были повсюду. В 1915 году на стенах Габордина появились анти-германские граффити. В конце весны, как раз после прибытия полка Листа в Габордин, местное население было принуждено сдать свои велосипеды. Однако некоторые владельцы предпочли бросить свои велосипеды в канал, а не передать их баварцам. Также были случаи предполагаемого шпионажа гражданскими лицами. Запрет гражданским покидать свои деревни ночью также не помогал снизить напряжённость. Как не помог и случай с Йозефом Леклерком. Уроженец Фурнэ, который сильно ограбили немецкие солдаты перед прибытием полка Листа, он дезертировал из своего полка после падения Лилля в октябре 1914 года. Его жена тогда сожгла его форму и забросила его винтовку в амбар. После нескольких недель прятанья в Лилле, он переместился в Габордин, где его спрятали в местной пивоварне. В конце концов германским властям стало известно, что его жена в Фурнэ отправляет ему посылки через Цезарину Бучакурт, высокую, стройную женщину с русыми волосами, у которой было разрешение от немцев возить товары из Фурнэ в Габордин. На Новый Год 1916 немецкий военный полицейский в гражданской одежде скрытно последовал за Бучакурт в Габордин, в конечном счёте арестовав Леклерка. Он получил драконовский приговор в пятнадцать лет тюремного заключения, как обращались немецкие власти со всеми французами, которые были во французской армии, но без формы рассматривались как шпионы. Подобным образом в конце июля 1915 года в деревнях, в которых располагался полк Листа, были вывешены объявления, информирующие местное население о том, что в Лилле были приговорены к смертной казни шесть мужчин и женщин, проживавших в Лилле, за то, что те прятали французского солдата. Более того, в первую половину 1916 года местных жителей в Габордине вынудили помогать строить импровизированную трамвайную линию за немецкими позициями и копать