Первая война Гитлера - Томас Вебер
В дни, предшествовавшие Рождеству 1914 года, на фронт продолжали прибывать подарки. Это означало, что война не закончится к Рождеству, как представляли себе солдаты в начале военных действий в августе. Военные власти Германии всё больше беспокоились о том, как солдаты полка Листа, равно как и их товарищи по всему Западному Фронту, будут реагировать на этот удар по своим ожиданиям и мечтам. Однако вначале казалось, что их беспокойство было необоснованным.
После недель дождливой погоды канун Рождества принёс крепкий морозец, и воздух посвежел. Люди в полку Листа – выжившие в 1-м Ипре и новые пополнения – были возбуждены тем, что они смогут провести Рождество если не со своими родными дома в Баварии, то, по крайней мере, не в окопах, а в бельгийской деревне Мессинес (Мезен) с говорящим по-голландски населением. Находившаяся к югу от Ипра Мессинес лежала наверху низкой гряды, возвышавшейся над позициями, с которых полк противостоял британским и французским войскам с конца 1-го Ипра на исходе ноября. В нескольких сотнях метров от деревни находилась ферма, подходящим образом названная "Вифлеем", в которой в предыдущем месяце находилось командование полка. Гитлер описывал окрестности Мессинес как "частично ровные и частично волнистые, покрытые бесчисленными изгородями и прямыми рядами деревьев".
На протяжении столетий над Мессинес доминировал внушительный средневековый монастырь, который в 1492 году был превращён в приют для сирот и который зарисовал Гитлер в конце 1914 года (см. фото 3). По словам Гитлера "Мессинес – это деревня с 2400 жителей, или, скорее, это была деревня, поскольку теперь от неё не осталось ничего, кроме огромной кучи золы и битого кирпича". Сражение в предшествующие недели и месяцы на самом деле превратило Мессинес и её монастырь в развалины. Отец Норберт подходяще говорил о деревне как о "развалинах Мессинес". Однако в сравнении с окопами Мессинес казалась раем. После того, как их родственный полк, 17‑й Баварский Запасной Пехотный полк, сменил их предыдущим днём посреди легкого снегопада, солдаты нашли убежище в подвалах разбомблённых и сожжённых домов. Когда над Мессинес опустилась ночь в канун Рождества, который для немцев является наиболее важным днём их рождественских праздников, три роты собрались в развалинах бывшего монастыря деревни. Здесь они некоторым образом воссоздали волшебство традиционных баварских рождественских празднований, собравшись вокруг празднично украшенной и освещённой рождественской ели. На их рождественском праздновании под их ногами в усыпальнице также присутствовали останки тёщи последнего успешного захватчика страны их противников, Вильгельма Завоевателя. После пения рождественоского гимна "Тихая ночь" и произнесения молитвы о том, чтобы Рождество принесло мир, солдаты RIR 16 в комнате, прилегающей к монастырской аркаде, открыли подарки от компаний, клубов, школ и простых граждан из Мюнхена и при этом распивали баварское пиво, посланное мюнхенскими пивоварнями на фронт. Когда Вайсгербер открыл свой подарок, он очень разволновался: "Каждый свёрток был удачей, - писал он. - У нас также была рождественская ёлка, и потому настроение было поистине праздничным. У нас здесь также было игристое вино, почти каждый день. Чего ещё можно было желать?" В день Рождества был черёд некоторых из оставшихся рот присоединиться к празднеству.
По общим отзывам Адольф Гитлер весьма критично относился к религии. В отличие от почти всех его товарищей он не пил и не особенно любил получать подарки от друзей и семьи. Он в самом деле давно утратил связь как со своей семьёй, включая свою сестру Паулу, так и с друзьями из своего детства и юности. И всё же нет оснований полагать, что он не присоединился к празднованию Рождества в руинах бывшего монастыря Мессинес.
Гитлер и подобные ему люди приняли ту реальность, что война не закончится так быстро, как предсказывалось. Победы на Восточном фронте, празднуемые с присланным из Мюнхена пивом, помогли поддержать их дух. Всё ещё безоговорочно поддерживавшие войну, они во многих случаях пошли на войну добровольно, были готовы убивать тех, кого принимали за партизан (francs-tireurs), прошли через 1-й Ипр и смирились с неделями грязи и непрекращающихся военных действий до той поры, когда Рождество принесло им временное облегчение. В письмах к своему местному протестантскому пастору в южной баварской деревне Фельдкирхен командир подразделения военной полиции 6-й запасной дивизии Георг Арнет подтвердил плохие условия и тяжёлые сражения, с которыми были вынуждены сталкиваться солдаты дивизии. Однако он поддерживал то, что "наше положение в войне остаётся хорошим", утверждая, что солдаты 6‑й дивизии сражались с "истинным пренебрежением к смерти". Он писал своему пастору – у него нет никаких сомнений в том, что победа будет за ними.
Когда Гитлер праздновал Рождество, он уже не был больше простым пехотинцем. Его опыт в качестве бойца и простого пехотинца продлился только на несколько дней дольше, чем у тех, кто погиб в полях и среди оград Гелувелта. Вскоре после вхождения полка Листа в войну, 3 ноября (но действительно задним числом с 1 ноября), в то время, когда полку Листа чрезвычайно не хватало офицеров, сержантов и военнослужащих более высокого ранга – когда буквально все сержанты и унтер-офицеры были повышены для заполнения вакантных должностей (как в случае Альберта Вайсгербера, который стал Offiziersstellvertreter, или унтер-офицером) – Гитлер был повышен в звании до ефрейтора (Gefreiter). В баварской армии это повышение всё ещё было в пределах рядового состава. Это было звание, которое не давало Гитлеру какой-либо власти командовать другими солдатами – как было бы в случае звания капрала или младшего капрала (которое публикации на английском языке неверно стремятся применить к Гитлеру). Другое событие, которое случилось примерно в то же время, изменило войну рядового Гитлера даже в большей степени, событие, без которого жизнь Гитлера и жизнь мира, какой он её сделал, были бы существенно иными. Через одиннадцать дней после прибытия на фронт, 9 ноября, Гитлера сделали посыльным, и он был приписан к полковому штабу. Полное значение этого развития событий, влиявшего на то, как Гитлер станет видеть войну, как он впишется в полк Листа, и, в должное время, как он станет развиваться политически, станет очевидным только гораздо позже.
Люди в штабе полка быстро становились заменой семьи для рядового Гитлера. Он выказывал неизменную и часто отважную лояльность к своим начальникам. В самом деле, когда на последних стадиях 1‑го Ипра полк должен был атаковать сильно обороняемый лес в нескольких километрах к северо-западу от Мессинес, Гитлер определённо спас жизнь своего командира. В соответствии с докладом в атаке, которая будет стоить жизни 122 солдатам, Гитлер и его товарищ