Руины (ЛП) - Уэст Джиллиан Элиза

— Казармы? — повторил я, удивлённый её словами. Квартиры моих солдат находились далеко на востоке, ближе к туману.

Её щёки порозовели, и она сжала подол своего платья.

— Для… ваших солдат.

Я моргнул, вспоминая миф, который Тифон распространял о том, что я призываю каждую душу, попавшую в Инфернис, в свою армию.

— Это Ратира, Город Душ. Хотя некоторые действительно выбирают служить королевству, чаще всего те, кто был воинами при жизни, это не является обязательным.

Её губы сжались, и она пристально посмотрела мне в лицо, вероятно, пытаясь найти намёк на ложь. Но затем её внимание переместилось на толпу, на ткацкие станки, музыкальные инструменты и другие орудия, которые стояли в помещениях, мимо которых мы проходили. Она издала тихий звук, почти нечленораздельный, её взгляд задержался на серых стенах, чёрных камнях под ногами и блеклых зданиях, где души собирались и работали.

Признание сорвалось с моих губ прежде, чем я успел его сдержать:

— Я знаю… Это не то, каким бы я хотел видеть его.

После короткой паузы она повернула голову, её тёмно-зелёные глаза скользнули по моей шее и челюсти.

— Вы убили его?

— Кого? — моя рука машинально поднялась к горлу, чтобы стереть кровь, оставшуюся там пятнами.

— Солдата, о котором говорил Сидеро, найденного в тумане. Того, кого вы отвели в туннели. — Её голос оставался мягким, но в каждом слове ощущался осуждающий подтекст.

Образ юноши, осевшего в цепях, вызвал щемящее чувство в груди.

— Да, — тихо ответил я.

Она повернулась ко мне полностью, напряжение читалось в углах её губ.

— Зачем? Зачем их убивать? — спросила она. Когда я не ответил, она продолжила, алые пятна гнева вспыхнули на её щеках, словно распускающийся цветок. — Почему вы ведёте их за собой через насилие, через жестокость? Зачем вы мучаете души?

— Потому что так это делалось всегда, — ответил я, и сам поморщился, услышав в своих словах голос своего отца.

Её распущенные пряди закружились вокруг её лица, когда она покачала головой и шагнула ближе. Слабое движение чего-то внутри меня, будто трепет, отозвалось в груди, реагируя на её тени, которые вспыхнули в гневе и обвили её плечи.

— То, что так делалось всегда, не значит, что так должно быть. Рана заживает и оставляет меньше шрамов, если за ней ухаживать, а не проливать новую кровь, — твёрдо сказала она.

Её слова проникли в мою душу, словно свежий дождь на потрескавшуюся землю, и я почувствовал дрожь, пробежавшую по позвоночнику. Возможно ли, что есть другой путь?

Я вспомнил Грена, душу, которую часто посещал в туннелях. Когда я спросил его, по чему он больше всего скучает, раскаяние словно проросло в его измученной душе. Сейчас он уже шёл к следующему этапу своего вознесения.

Мы смотрели друг на друга, напряжение висело между нами, густое, как туман вокруг. Она жестом попросила меня продолжить путь. Её разочарование ощущалось в воздухе, мягкий изгиб её губ всколыхнул эмоции в моей груди, рождая стыд. Я кивнул и повёл её в тот самый небольшой дворик, где недавно говорил с Горацием и Ланой. Оралия шла рядом.

Я мягко направил её к чёрному пятну земли в центре двора, моя ладонь горела от прикосновения к её пояснице. Но, прежде чем я успел заговорить, радостный крик раздался от группы душ неподалёку, и я опустил руку.

— Леди Оралия! — Лана вскочила с места, где она сидела на коленях рядом с другой, знакомой, но ошеломлённой душой. Она бросилась к нам, опустилась на колени и поцеловала край платья Оралии. Лицо принцессы покраснело от столь почтительного жеста.

— Лана, ты хорошо выглядишь, — мягко сказала она, помогая душе подняться.

— И вы, миледи, — ответила та, почтительно склонив голову. — Простите за мою дерзость. Я была так рада вас увидеть.

На это принцесса взяла руки Ланы в свои, нежно коснувшись их губами, повторяя жест, которым душа приветствовала её. Этот инстинктивный жест поразил меня: для того, кто большую часть своей жизни провёл без прикосновений, такое поведение казалось неожиданным. Но ещё больше меня удивило то, как в моей голове мелькнул вопрос — как бы её губы ощущались на моей коже? Тёплая волна пробежала по моей груди, прежде чем исчезнуть, оставив лишь лёгкое покалывание.

Я с трудом сдержал желание приложить пальцы к сердцу, будто мог пробиться через плоть и уловить эту вспышку эмоции.

— Я так рада видеть тебя и узнать, что не причинила тебе вреда, — ответила принцесса.

Чувство вины сжало желудок. Я был причиной её беспокойства, причиной, по которой она теперь пристально осматривала Лану в поисках следов травм.

Лана удивлённо моргнула, прежде чем её взгляд, полный безмолвного упрёка, метнулся за плечо принцессы и остановился на мне. У меня хватило смелости опустить глаза и засунуть руки в карманы своих брюк.

— Со мной всё хорошо, миледи, — ответила душа, снова поклонившись.

Толпа позади неё зашепталась снова, слово lathira заполнило пространство вокруг. Я сжал челюсть, не позволяя хмурости отразиться на моём лице. Плечи принцессы напряглись, выражая недоумение.

— Простите меня за грубость. Я обучала Жозетт ткачеству, когда вы пришли, — добавила Лана.

Позади неё сидела на коленях другая душа. Волосы Жозетт были словно белое золото, её взгляд был стеклянным, а рот был слегка приоткрыт. Тонкая полоса ткани дрожала в её сжатом кулаке. Жозетт была в Ратире дольше, чем Лана, но, казалось будто она здесь первый день. Душам, подобным Жозетт, требовались столетия, а иногда и тысячелетия, чтобы восстановить себя.

— Спасибо за то, что заботишься о ней, — пробормотал я.

Брови Ланы нахмурились, но она склонила голову и положила руку на сердце.

— Это честь помогать тем, кто пил из реки Аталь, myhn ardren, — ответила она.

Принцесса повернулась ко мне, её взгляд был полон вопросов.

— Что такое Аталь?

— Это река, текущая между горами Тилифа и Истилом. Те, кто пьёт из реки, лишаются своих воспоминаний, — объяснил я.

В её глазах светились вопросы, но она слегка склонила голову, словно соглашаясь.

— Это звучит как милость, — прошептала она.

— Это не то, к чему мы относимся легкомысленно. — Я указал на небольшой участок земли, рядом с которым мы стояли. — Не могли бы вы… Вы бы попытались?

Я прочистил горло, снова пытаясь проявить хоть какую-то доброту — протянуть еще одну ветвь доверия.

— Не попробуете ли вы использовать здесь свою силу, миледи?

ГЛАВА 21

Оралия

Я уставилась на Подземного Короля, удивление отразилось на моём лице, а губы сами собой приоткрылись.

Возможно, причиной была его необычная просьба или искренний, почти трогательный способ заботы о народе, несмотря на очевидный страх, который они к нему испытывали. Его глаза расширились в ответ на мои обвинения в пытках, но затем смягчились в покорной капитуляции, и некоторая ледяная броня в его выражении лица словно дала трещину. А может, дело было в том, как он назвал меня «миледи», после того как всё это время обращался ко мне исключительно как «принцесса».

Это был не тот гневный король, которого я думала, что знала.

Но я не обратила на это внимания и не стала задавать вопросов о словах, доносившихся от собравшихся душ. Вместо этого я кивнула и повернулась к кругу почерневшей земли.

— Я не знаю, что произойдёт, — предупредила я, не решаясь прикоснуться к почве. — Не думаю, что могу создать жизнь из ничего. Раньше здесь что-то было?

Он пожал плечами, опустив руку на ремень своей перевязи.

— Не думаю… Когда я унаследовал Инфернис от отца, здесь ничего не было.

Я кивнула. Можно попробовать. Возможно, когда-то здесь что-то и существовало, но мне было трудно осознать, как много времени прошло, если даже он сам не мог этого помнить.