Долг Короля - Риссен Райз

— Ты холоден, как ледники Драконьих гор. В твоей душе пусто, как в амбаре бедняка.

— Рин сама отвергла меня! Я же не железный! — вскричал Анхельм, вскакивая с постели. — Мне больно это слышать! Я устал убеждать ее!

Но эти слова лишь усугубили ситуацию. Взгляд келпи стал гневным, он подошел и отвесил герцогу пощечину.

— Как смеешь ты говорить о чувстве к женщине, если жалеешь для нее слов любви? — прорычал он. — Жалеть своего сердца для той, которая не пожалела для тебя жизни? Иные годами добиваются единого нежного взгляда от возлюбленной, превозносят женщину, будто божество! Ты же, мальчишка, получил ее нежные взгляды и жаркое тело сразу, но никогда не хотел добиваться настоящей любви! Ты хотел купить ее, будто это вещь. Но настоящая любовь не дается легко, олух. Только пройдя через беды и трудности, любовь закаляется в прочнейшие узы. Ты не любишь ее. Нет, я рано назвал тебя мужчиной, ты мальчишка! Послушный мальчик, овца на заклании! Ты не способен идти наперекор всему, противостоять и добиваться своего! Где та великая сила любовного безрассудства?! Ее нет!

Фрис стоял перед ним, ожидая ответа, но герцогу нечего было сказать.

— Ты забыл о своем обещании, данном мне. Ничтожество.

Келпи вышел, хлопнув дверью. Анхельм свалился на кровать, как куль с пшеном и вцепился в шевелюру. Только теперь до него дошло, что келпи был прав как никогда: он нарушил все клятвы, какие давал. Не сберег Рин, которую обещал защитить, для которой обещал стать стилетом, доспехом. Поверил в ложь Кастедара, хотя Фрис взял с него слово не делать этого. Не поверил Фрису, который не единожды спас ему жизнь… О боги… Он действительно ничтожество. Все, на что он годится — подсчет цифр. Пустой, как амбар бедняка. Сухой, как мел.

~*~

Рин проснулась оттого, что кто-то перебирал ее волосы и щекотал ухо. Некоторое время она еще пыталась досмотреть сон — ей снилась еда, — игнорируя прикосновения, но потом не выдержала и поймала надоедливую руку. Она думала, что это принцесса снова приехала, чтобы покормить ее (вечером Фиона проявила огромный и странный интерес к волосам Рин и провела добрых полчаса, расчесывая ее), но эти пальцы неожиданно оказались большими. Рин сонно разглядела мужскую ладонь и повернулась. Долгое время она смотрела на гостя, не зная, что и сказать. Весь вчерашний день она накручивала себя, думая, что при встрече просто разотрет Фриса в пыль, но, увидев его, поняла, что в лучшем случае лишь печально вздохнет. Келпи смотрел на нее грустно, руку убирать не спешил.

«Как ты мог, Фрис? Как ты мог?» — подумала Рин.

Он несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь выдавить из себя слова, но только бесполезно глотал воздух. Рин села в постели и сдавила его безвольную руку.

«Что молчишь, ресницами хлопаешь? Ты как рыба какая-то».

Фрис повесил голову.

«А у Рейко знаешь, сколько слов было? Классика жанра в реальности: злодей изливает душу, перед тем как убить главного героя. Я полчаса ее излияния слушала. И она мне столько рассказала!»

Фрис снова открыл и закрыл рот.

«Проглотил все слова, да? И правильно проглотил. Нет тебе оправдания, бесполезное животное».

— Я не знал, как рассказать тебе, — выговорил он тихо-тихо, не глядя ей в глаза.

«Все ты знал. Просто не хотел, вот и все», — скривилась Рин. Девушка отпустила руку келпи и пошла в уборную, чтобы умыться. Когда она вернулась, Фрис раскладывал на столе еду, которую привез с собой. Рин оглядела угощение, уселась и очистила себе банан.

— Ну? — вопросила она, глядя на Фриса так строго, как только могла.

— Ты была такая красивая в этом платье.

Рин едва не подавилась: уж чего-чего, а этого она не ожидала.

— Очень рада слышать, конечно, но ты мне зубы не заговаривай. Как ты мог, Фрис? Я тебе свою жизнь доверила, а ты с ней что сделал? Впрочем, сама виновата. Как известно, на келпи надейся, а сама не плошай. Хотя, этот оборот я сама только что придумала, — добавила она, глядя в окно. Фрис почистил ароматный фиолетовый фрукт и протянул ей. Рин послушно съела, смакуя кисло-сладкую мякоть с мелкими-мелкими семечками.

— А что конкретно тебе сказала Рейко? — спросил Фрис. Рин отложила в сторону недоеденный банан и ответила:

— Она рассказала, что Наследник может победить кристалл, как только признает себя Наследником. Из этого боя живым выйдет только один. А еще, что жизнь Наследника сложна, полна лишений, что за ним по пятам ходит смерть и льются реки крови.

— А…

— И вот знаешь что, — Рин не дала ему сказать, — если в первую часть я верю с трудом, то вторая подходит под мой стиль жизни на все сто.

— Почему с трудом?

Рин пожала плечами и доела банан. Прожевала, подумала и ответила:

— Мне кажется, что там есть какое-то дополнительное условие, о котором Рейко не знала. Я не уверена, но моя профессиональная чуйка говорит мне, что это так. И будь я проклята, Фрис, если ты не знаешь это дополнительное условие, — Рин стукнула его неочищенным бананом по голове.

— Ты его и сама знаешь. И я тебе о нем говорил, — улыбнулся келпи. Рин набила щеки едой, будто хомяк, и покосилась на Фриса. Он протянул ей еще один очищенный фрукт.

— Я шмутно доадываюш… — проговорила она.

— Вернуть Альтамею.

— Опять двадцать пять! — проворчала Рин, прожевав. — А это мне как осуществить, а?

Фрис чуть заметно улыбнулся.

— Я тебе уже сказал. Просто живи, наслаждайся жизнью и люби.

— Шикарное условие. Как раз то, что я могу выполнить блестяще!

— Просто будь слабой.

Рин прищурилась и тихо сказала:

— Я однажды была слабой, Фрис. Я легла на спину и подставила живот. Я получила в этот самый живот так, что на всю жизнь хватило. Больше не хочу, спасибо.

— Ты выбрала не тот момент, чтобы лечь. Вот и все.

Рин развернулась к нему и вдохнула полной грудью, чувствуя, как в ней разгорается обида и гнев на несправедливость.

— Откуда я знаю, что сейчас тот момент? Это так не выглядит, знаешь ли! Наоборот, выглядит так, будто я должна опустошить все резервы и выйти на новый уровень!

— Ты связалась не с тем человеком, чтобы демонстрировать силу. Ты же видишь, насколько он слабый. Дай ему фору, притворись, и ты увидишь, как твоя слабость воспитает в нем силу.

— А если он не сможет? Если он не вытянет?

— Тогда я с ним буду говорить как отец, чью дочь обидел непутевый