Протрузия, грыжа, спондилоартроз – оперировать нельзя лечить - Сергей Михайлович Бубновский

Мое личное мнение таково: хирурги должны быть заинтересованы в правильной реабилитации прооперированных пациентов. А порой получается обратное. В моем случае, как я уже отмечал, при выписке из военного госпиталя я спросил, что мне можно делать, чтобы улучшить свое состояние, и хирург ответил, что года через три года все боли пройдут сами с собой. Но БОЛЬ поселилась во мне не на три года, а на двадцать семь лет, и она доставила мне новые проблемы из-за моих, конечно, неправильных действий (никто же мне не подсказал, что нужно делать!). В результате через три года я перенёс ещё одну операцию на тазобедренном суставе – аутотрансплантацию головки (к тому периоду образовался асептический некроз) собственными костными тканями – остеотомию, которая принесла временный эффект обезболивания – на шесть месяцев. Но и в этом случае я не получил каких-либо реальных рекомендации по отношению к своему по сути новому суставу. Так получилось, что это тоже была не последняя операция…

Я был молодым и бестолковым, не понимал, что произошло с моим телом, позвоночником и тазобедренным суставом… И я действительно считал, что все пройдёт автоматически, если я буду заниматься спортом. И я стал заниматься спортом, заниматься самостоятельно и неистово, всеми видами спорта подряд! Сейчас даже страшно вспоминать о тех моих «спортивных» подвигах! После каждой такой тренировки, вредной по своей сути, боль вновь показывала зубы, я бы сказал даже звериный оскал, и после этих самопальных тренировок я вынужден был отлеживаться в постели по два-три дня. Чуть позже, когда я уже стал врачом, «благодаря» этим «методам реабилитации» в сфере драматической медицины (я всегда всё пробовал на себе), было выработано правило: правильное движение лечит, неправильное – калечит. Это действительно так, причем само по себе движение не лечит.

Правильное движение – это не просто ЛФК, правильное движение – это многоэтапность действий специалиста. Для начала надо понять, что пациент может сделать и какую задачу надо решить на первом этапе.

Важно обучить пациента диафрагмальному дыханию и выполнению движений конечностями и телом для прохождения болевой доминанты, расставить акценты очередности этих движений и снять страх при выполнении этих движений.

При снятии острых болей или восстановлении после операции на первом этапе реабилитации необходимо объяснять больному физиологию движений, то есть что конкретно достигается при выполнении того или иного движения. Главной задачей является восстановление микроциркуляции в тканях, причем не только в зоне операции или области боли. Сосуды сердца и головы также необычно для больного человека реагируют на каждую двигательную программу.

На втором этапе (продолжительность каждого этапа у каждого больного разная, она зависит в том числе и от наличия сопутствующих заболеваний) пациенту заводится полноценный дневник, в котором отмечается динамика выздоровления и постепенное выполнение физических упражнений самостоятельно, но под контролем специалиста. На третьем и последующих этапах больной должен осознать еще одно важное правило: маленькую боль терпи, большую не допускай. Страх уходит – приходит радость. Далее все по плану.

Забавно вспоминать, что после этой операции – остеотомии головки бедра[5] – меня положили в кровать, даже не подобрав правильную плоскость, что необходимо было сделать для профилактики пролежней. В результате в нижней части спины у меня все зудело! Я просил делать мне массаж, вертелся в кровати, как мог, но капельницы, вставленные в вены, не оставляли шансов на большие манёвры. Пролежней мне все-таки удалось избежать, но случился казус. Эта операция прошла в московской городской клинике, мои друзья об этом узнали и натащили мне кучу продуктов, среди которых была докторская колбаса, бородинский хлеб, очищенные грецкие орехи, фрукты, вода и прочее. Но я-то лежал и был буквально привязан капельницами к кровати. Вставать не разрешалось (это был второй или третий день после операции), и кушать очень хотелось. В результате я съел, конечно, не все, что мне принесли, но много. Когда друзья ушли, я «почувствовал низ живота» и попросил у нянечки судно, затем ещё раз…

Молодой и почти здоровый организм переваривает все быстро. Но в третий раз нянечка не пришла. Меня поджало так, что я выдернул капельницу из вены, отвязал верёвки от системы вытяжения, схватил костыли и каким-то образом доскакал до санузла. Короче, я освободился от «груза» и … больше уже не ложился. Никто из хирургов не проявил к этому событию никакого интереса, поэтому я решил, что ходить мне можно. И я пошёл. На этом пути меня хватило, как я уже говорил, всего на полгода.

Я совершил огромное количество ошибок, связанных с ходьбой и даже бегом, но тем не менее к очередной операции, которая была проведена через двадцать лет, я был уже всесторонне подготовлен. К тому времени я стал врачом, создал несколько реальных методик подготовки к подобным (кровавым) операциям, и те пациенты, которые выполняли мои рекомендации до и после операции, возвращали себе качество жизни. Я не дождался того времени, когда и наши врачи освоят технологию эндопротезирования, и поехал на операцию в другую страну. Там я смог осуществить свою мечту проститься с Болью! Мне очень хотелось проститься с ней навсегда, и моя мечта осуществилась только благодаря тому, что я создал для этого все условия. Боль ушла и не возвращалась! Но это уже другая история – история реабилитации после операции.

Многие из тех, кто перенёс подобную операцию и не был подготовлен к ней физически, так и уходили из клиники, тяжело перетаскивая свое тело на костылях или в коляске. Чуть позже оперирующие меня хирурги признались, что они тоже не знали правил полноценной реабилитации после эндопротезирования. Со временем я защитил патент по реабилитации после ТЭТС.

Я ушел из клиники без Боли. Ушел легко и сразу отправился в тот тренажерный зал, где готовился к операции. Практически через три дня после операции я уже перестал пользоваться костылями и носил их формально, под мышкой. Всё-таки я дисциплинированный человек! Вскоре я забыл и о болях в спине: Боль не смогла удержаться в позвоночнике, так как я отнял у неё все условия для существования. Об этом мы ещё поговорим, а пока сделаем следующий важный вывод.

Но вернусь к своей травме. Мне 22 года! Идет 1977 год, и меня выпустили из клиники на волю, хотя и на костылях. Ждать три года, пока завершится восстановление организма, я не стал. Мои друзья,