Розов Александрович - Чужая в чужом море
Шеф-инженер кивнул.
- Да, я знаю. Видишь ли, здесь будет крупный индустриальный проект. Такой…
- Секретный, – подсказала она.
- В некотором роде, да. Но на счет поселка - никаких секретов. Знаешь, будет здорово, если ты со своим эстетическим чувством… Я имею в виду, домики и ландшафт. Очень хочется, чтобы этот поселок сразу стал для жителей родным, а не просто как лагерь на десять тысяч семей. Можно сделать несколько вариантов планировки поселка, а потом спросить у местных, что им больше нравится, чего не хватает. В общем…
- Откуда десять тысяч семей? - перебила Эстер – Ты сказал только про эвакуацию горы.
- Туда же планируется переселить ребят с юга, с пограничных территорий, - уточнил он.
- Это подготовка к очередной войне? – спросила она.
- Нет. Честное слово, нет. Это хороший проект, он даст людям работу, благосостояние…
- Ладно, – вздохнула она, - Тогда можешь располагать моим эстетическим чувством.
- Отлично! Замечательно! – воскликнул он, и обнял ее правой рукой за плечи…
Так уже было два месяца назад. В тот раз Эстер испугалась. Что-то вздрогнуло у нее внутри, как от предчувствия боли. С тех пор мир вокруг нее неуловимо изменился, или точнее, изменилось ее место в мире. Охота на львов, а потом - странная ночь, которую Эстер провела с Наллэ. Сначала она долго лежала рядом и пыталась заснуть, хотя была уверена, что это не получится. Слишком много противоречивых эмоций боролись в ее голове. Неуверенность. Страх (накатывающийся волнами, как море). Обида (на него, на себя, на всю свою жизнь). Желание (какое-то первобытное, не выражаемое словами). К желанию примешивался стыд (да что это я делаю, черт возьми?!). А Наллэ спал, иногда смешно всхрапывая во сне. Потом Эстер так устала от всех собственных мыслей, что вдруг заснула так крепко, что не проснулась, когда он встал и ушел. Открыв глаза, она увидела на подушке красно-лиловый цветок и записку, написанную толстым маркером: «Я не стал будить добрую фею, но когда она проснется, я сварю ей кофе».
Действительно, он сварил ей кофе, и они успели немного поболтать вдвоем на террасе. Просто, ни о чем. Дальше был день, как день, но Эстер, то и дело думала: что же будет вечером? Что будет ночью? Как ей себя вести в этой непонятной ситуации? Но все эти мысли оказались напрасными, поскольку вечером что-то случилось, и Наллэ, внезапно собравшись, улетел на «Большую Воду». Он и раньше исчезал на несколько дней и, как бы в шутку, просил ее «удерживать позиции» и «следить за хозяйством».
В этот раз он добавил к обычному набору одну фразу «я буду скучать, фея». Эстер чуть было не ответила: «я тоже», но что-то ее удержало. Она просто кивнула… А он исчез на месяц, и та странная ночь осталась с ней, как нечто уже безусловно случившееся, но по какой-то посторонней причине, пока еще не завершенное. Видимо, ее поведение как-то изменилось, и это не осталось незамеченным окружающими. Когда три недели назад в Макасо приехала группа военно-технических экспертов, Нонг представил им Эстер, как «Faahine de fare-expedicion». Она нашла в меганезийско-английском словаре: «Faahine: housewife, in punalua family - major woman, main householders wife, by the kanaka-law - concubine-majordomo». Пока Эстер размышляла о том, следует ли сделать лейтенанту мягкое замечание, нарисовалась Пума и бестактно ляпнула: «Не грусти, твой мужчина скоро вернется». Эстер попыталась (дернул черт) втолковать этой прямой, как стрела, девчонке тонкости психологии. Та цокнула языком, сняла со своей шеи какой-то амулет на шнурке и протянула Эстер, пояснив: «Это клык гиены. Против дурного глаза». В ее понимании, «психологические проблемы» могли возникнуть только от вредоносного колдовства и, соответственно, нейтрализовывать их следовало путем контр-колдовства.
Отказываться от такого подарка было неудобно, и Эстер повесила клык на шею, рядом с серебряным крестиком. Пума удовлетворенно кивнула, полагая проблему решенной, и спросила: «Ты сваришь мне фито-чай»? Получив утвердительный ответ, она устроилась на парапете террасы. Маленький черный сфинкс – загадочный, как и положено сфинксу.
Потребность в фито-чае была следствием истории с львиной печенью. Пума слопала ее полностью – примерно пять фунтов сырой львятины, насыщенной витаминами группы «B», всякими гормонами и множеством других биологически-активных веществ. Ясно, что девчонка заработала сильнейший гипервитаминоз с аллергической сыпью и другими сопутствующими радостями метаболизма. Керк только разводил руками (Пума, горе ты ходячее, как в тебя столько влезло?), а Эстер вспомнила про фито-рецепт, вычитанный в популярном натуристическом журнале. После первой же пробы, Пума заявила, что фито-чай очень помогает (хотя, было подозрение, что чай – это еще один повод поболтать).
Болтала Пума очень необычно. Она или что-то спрашивала и молча выслушивала ответ, каким бы длинным он не был, или кратко излагала свое мнение о чем-либо, чтобы потом так же молча, выслушать поправки или замечания. Ее интересовали самые разные вещи, но всегда только в одном ракурсе: для чего их можно использовать в жизни. Как-то раз Наллэ подарил ей специфическую игрушку, которую специально привез из очередной командировки: тренинговое пневматическое ружье «Ktesi» производства «Atomic Bikini Fuego». Игрушкой эту тяжелую короткоствольную машинку можно было назвать лишь условно. Для взвода пружинного поршня требовалось с усилие, значительное даже для здорового мужчины, а 8-мм картечина вылетала из ствола со скоростью 300 метров в секунду, и пробивала навылет пустые жестянки, служившие мишенями.
Подарок привел Пуму в полный восторг, и (что характерно) она тут же захотела узнать: как это оружие устроено. Наллэ часа 2 рассказывал историю развития гидравлических и пневматических устройств, начиная с Ктесибия - Александрийца, который жил во II веке до н.э., и в честь которого была названа данная модель оружия. После этой лекции, Пума получила дополнительный подарок: распечатанный из интернета меганезийский учебник по физике для 4-го класса. Африканка (которая читала по слогам, а считала, в основном, на пальцах), быстро пролистала учебник, задерживая взгляд только на цветных схемах, и радостно объявила: «У меня есть мужчина, он поможет мне понять все эти значки!».
Эстер тогда ни на миг не поверила, что сержант-инструктор Рон Батчер будет заниматься с девчонкой школьной физикой - и напрасно. На следующий же день, под навесом кают-компании маленького «военного городка», можно было наблюдать, как Рон, с помощью целой кучи подручных предметов, объясняет Пуме что-то из основ механики. Наллэ, не без некоторой иронии, сообщил удивленной Эстер: «Это в западной культуре солдата принято превращать в дебила. А у нас, некультурных, унтер-офицер обязан сделать так, чтобы его солдаты понимали, как работает матчасть, а если не сделает - то вылетит из армии. Батчер - хороший унтер-офицер, следовательно, он умеет выполнять эту работу». Наверное, именно эта сцена (повторявшаяся затем почти каждый день) привела Эстер к мысли о том, как огромна пропасть между представлениями о жизни между ней и Наллэ Шуангом. Это и пугало, и привлекало одновременно…