Арена: Уровень первый - Роман Костенко

— Внимательнее нужно было читать договор, дорогуша, — выдавил сквозь смех картавый. — По-вашему же договору, в пункте сто пятьдесят восьмом вы соглашаетесь с со всеми законами Столицы. А в столице есть такой закон, что любой житель другого мира империи может быть порабощен. А также в сто восемьдесят девятом пункте написано, что вы согласны на иные способы заработка, помимо арены.

Я снова был в ступоре. Я молчал, словно мне рот залили раскаленным воском. Они что, на ходу придумывают эти пункты в договоре? Как это возможно, что, подписывая договор с распорядителями игр ты оказываешься не на арене, где почет и слава, а на пшеничном поле, где жалость и уныние?!

— Я пришел сюда на арену, — выдавил я из себя. — И буду сражаться на ней…

— Он меня утомил, — картавый замахал возле своего лица веером или чем-то похожим на него. — Он веселый, но невыносимо душный.

Мерес кивнул одному из своих охранников и тот подошел ко мне, вывел меня из строя и со всего маху ударил своей палицей мне в живот. Такой удар я не выдержал и мигом оказался на коленях, задыхаясь и жадно глотая воздух.

— И запомни, раб, я тебя покупаю за тридцать вуан, чтобы ты сдох, работая в моем поле. А если не будешь слушаться, то мои люди годами тебя будут пытать, пока ты не сдашься и не пойдешь работать. Я сделаю все, чтобы мои вложения в тебя окупились с лихвой.

Я корчился от боли, все еще валясь на коленях. Подняв глаза, я увидел мерзкую ухмылку Слинта, который уже готовил свои тридцать вуан. Я не для того проделал весь этот путь, чтобы сдохнуть в рабстве у такого говноеда. Я попытался встать, чтобы дать отпор и либо меня сегодня купит нормальный ланиста, который отправит на арену, либо сдохну в попытке и заберу кучерявого и картавого с собой. Я уже начал поднимать руку для заклинания, как увидел другого человека, который поднял руку.

— Пятьдесят вуан! — крикнул он.

— Что? — Мерес не сразу увидел того человека.

Он подошел поближе, чтобы его увидели. Невысокий, коротко стриженный, одетый не в белую тогу, как все здесь лежащие, а в какие-то темно-зеленые и немного серые лохмотья. На его правой ноге было что-то типа гипса, только у него эта штука была, кажется, деревянной. Он довольно сильно хромал.

— Руша, — протяжно вымолвил Слинт, когда увидел, наконец, кто это подал голос. — Ларк решил отпустить своего цепного пса погулять, но тот пришел разбрасываться хозяйскими деньгами?

— Господин Полоний, мне лестно, что вы заботитесь о благосостоянии моего господина, но после последних игр, на которых не выиграл ни один ваш гладиатор, а в финале шестого уровня ваш гладиатор вообще сдался после двух ударов, мой господин весьма хорошо заработал. Он вообще много работает, поэтому у него нет времени нежиться в жарких лучах солнца, попивая вино, именно поэтому его сегодня пригласила госпожа Инна к себе. А вас она тоже пригласила? Нет? Какая жалость. Держу пари, что когда-нибудь кто-нибудь из распорядителей игр и вас пригласит к себе. Но это только в том случае, если мой господин не займется пшеницей или вином.

Я видел, как с каждым словом Руши на лице и шее Слинта набухали вены. Его лицо становилось красным от злости. Он дрожал, сжимая зубы так сильно, что все его кудряшки на голове дрожали, как листья деревьев на ветру.

— Шестьдесят вуан, — выдавил из себя Слинт.

— Мой господин скоро вернется в лудус, поэтому мне тоже пора возвращаться, — Руша пожал плечами.

— Беги, беги, пока хозяин не приказал припасть к ноге, — Слинт начал выдыхать, ведь он решил, что обыграл Рушу.

— Восемьсот вуан, — ответил Руша.

Все на рынке ахнули. Толпа начала перешептываться, обсуждая подобную смелость. Руша старательно выжидал паузу, чтобы насладиться моментом. Он смотрел на Слинта, ожидая его реакцию, но кучерявый только рассмеялся.

— Вот, что бывает, когда рабу доверяют деньги.

— Восемьсот? — переспросил Мерес.

— Да, восемьсот, за весь ряд, в котором находился этот человек.

— Продано! — закричал Мерес, не дожидаясь тех, кто предложит больше. Потому что больше никто не предложит.

Лицо Слинта резко поменялось, особенно в тот момент, когда Руша достал кошель и кинул его Мересу.

— Достопочтенный господин Слинт, взгляните на тех торговцев собаками. Купите себе одну, чтобы вернуться с торгов не с пустыми руками. Если денег, конечно, хватит.

Руша улыбнулся и ушел с рынка. Нас восьмерых повели за ним на выход.

В моем мире есть такая фраза: «Все что не делается – все к лучшему». К лучшему ли будущему меня сейчас ведет Руша по улицам странного города? Я ведь обращаю внимание на все, что происходит вокруг меня. Город в Столице, в котором находится арена и, в котором живут многие ланисты, называется Ситрур. Здесь царит настоящее спокойствие, ощущается защита власти и… Конечно же, я вру. Хотя нет, не вру. Спокойная и безопасная жизнь здесь присутствует, но только у богатой элиты, а все остальные живут в вечном страхе. Пока мы шли мимо кузницы, то я видел, как какой-то воин отрубил руку помощнику кузнеца. А что делал кузнец в это время? Стоял. Просто стоял и ничего не делал. Да, разумеется, что все миры, в которых появились деньги – гниет так сильно, что его вонь разносится неимоверно далеко в космических масштабах. Сражались бы люди только из-за славы? Я сомневаюсь. Развязывали бы войны и захватывали другие миры, если это не несло никаких материальных благ? Тоже нет. Но не нам решать, как должна выглядеть жизнь. Это естественный отбор и деньги его неотъемлемая часть. Кто хитрее, сильнее и умнее, тот и богаче других. Ну либо кто родился в нужной семье. Это какое-то новое правило естественного отбора, так что оно само с этим еще не разобралось, как оно должно работать.

Город городом, но внезапная помощь какого-то человека все не давала мне покоя. С чего вдруг он за меня вступился? Взыграла расовая солидарность?

— Эй, тебя Руша зовут, да?

Хромой посмотрел на меня, как на злейшего врага. Мне и с ним разговаривать нельзя? А я подумал, что он тоже раб.

— Почему ты