Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ

— Не разрешите ли вы мне, Министр, посоветоваться наедине с доктором Пелоратом и мисс Блисс? Недолго.

— Пожалуйста, член Совета. Даю вам пятнадцать минут. Вас отведут в комнату, а через пятнадцать минут приведут обратно. Вам не будут мешать, и мы не станем пытаться следить за вашим разговором. Это я вам обещаю, а я всегда держу слово. Но вас будут охранять, так что не делайте глупостей вроде попытки к бегству.

— Понятно, Министр.

— Я надеюсь, что, когда вы вернетесь, мы договоримся, и вы согласитесь отдать корабль без официальных церемоний. В противном случае в силу вступит закон, что намного хуже для вас. Я надеюсь, вы понимаете это, член Совета?

— Понимаю, Министр, — ответил Тревиц, изо всех сил стараясь не дать волю гневу, поскольку это не привело бы ни к чему хорошему.

Их отвели в маленькую, хорошо освещенную комнату, в которой стояли две кушетки и два стула и слышался ровный шум вентиляторов. Здесь было уютнее, чем в просторном, но казенном кабинете Министра.

Их сопровождал высокий суровый охранник, все время державший руку на рукоятке бластера. Когда они входили, охранник остался снаружи и сказал, тяжело роняя слова:

— У вас пятнадцать минут.

Сразу после этого дверь скользнула вбок и закрылась с мягким стуком.

— Надеюсь, что нас не подслушивают, — сказал Тревиц.

— Она нам обещала, Голан, — возразил Пелорат.

— Не судите по себе, Янов. Мало ли что она обещала. Она без колебаний нарушит свое обещание, если захочет.

— Это неважно, — сказала Блисс. — Я могу заэкранировать это помещение.

— У тебя есть экранирующее устройство? — спросил Пелорат.

Блисс неожиданно улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

— Экранирующее устройство — это разум Геи, Пел. Это могучий разум.

— Мы попали сюда, — сердито сказал Тревиц, — по недомыслию этого могучего разума.

— Что вы имеете в виду? — спросила Блисс.

— Когда тот исторический тройственный спор был разрешен, вы изъяли из сознаний Мэра и Спикера Второго Сообщества всякий интерес ко мне. Ни один из них не должен больше обо мне вспоминать, разве что смутно и безразлично. Меня должны были предоставить самому себе.

— Нам пришлось пойти на это, — сказала Блисс. — Вы наш важнейший ресурс.

— Да, Голан Тревиц, который всегда прав. Но корабль вы не изъяли из сознания Мэра? Мэр Бранно не требует меня, я ее не интересую. Она требует корабль, она не забыла о корабле.

Блисс нахмурилась.

— Подумайте вот о чем, — продолжил Тревиц. — Гея воспринимала меня как одно целое с кораблем. Значит, если Бранно не будет думать обо мне, она не будет думать и о корабле. Беда в том, что Гея не понимает индивидуальности. Вы решили, что корабль и я — это один организм. Ошибочная мысль.

— Возможно, — тихо сказала Блисс.

— Так что теперь, — сухо сказал Тревиц, — исправляйте эту ошибку. Мне нужен мой гравитический корабль с моим компьютером. Никакой другой мне не подходит. Устройте это, Блисс. Вы ведь можете управлять разумами.

— Да, Тревиц. Но мы не прибегаем к этому так легко. После тройственного спора мы прибегли к этому, но знаете, сколько времени планировался этот спор? Просчитывался? Взвешивался? На это ушли десятки лет. Я не могу просто так подойти к женщине и переделать ее разум ради чьего-то удобства.

— Время ли сейчас…

Но Блисс упрямо продолжала:

— Если бы я начала действовать подобным образом, где бы мы остановились? Я могла бы повлиять на разум таможенника, на разум водителя вездехода…

— Действительно, почему вы всего этого не сделали?

— Потому что мы не знаем, куда это может завести. Мы не знаем побочных эффектов, а они могут серьезно ухудшить ситуацию. Если я сейчас изменю разум Министра, это повлияет на ее отношения с другими людьми, и, поскольку она высокопоставленный работник, это может повлиять даже на межпланетные отношения. Пока вопрос не будет тщательно проработан, мы не осмелимся взять под контроль ее разум.

— Зачем тогда вы с нами?

— Может наступить момент, когда под угрозой окажется ваша жизнь. Вашу жизнь я должна защищать любой ценой, даже ценой жизни моего Пела или моей. Ни на таможенной станции, ни здесь вашей жизни ничто не угрожало. Вы должны выпутываться сами, во всяком случае до тех пор, пока Гея не оценит возможные последствия предпринимаемых действий.

Тревиц задумался. Затем проговорил:

— В таком случае я кое-что попробую. Но может не получиться.

Дверь сдвинулась с места и втянулась в паз с таким же стуком, с каким закрывалась. Раздался голос охранника:

— Выходите.

— Что вы собираетесь делать, Голан? — уже в дверях прошептал Пелорат.

— Пока точно не знаю, — тоже шепотом ответил Тревиц. — Мне придется импровизировать.

Когда они вернулись в кабинет, Министр Лизалор все еще сидела за столом. Она встретила их холодной улыбкой.

— Я полагаю, член Совета Тревиц, — сказала она, — вы пришли сообщить, что отдаете корабль Сообществу.

— Я пришел, Министр, — ответил Тревиц, — чтобы обсудить условия.

— Нечего обсуждать, член Совета. Если вы настоите на суде, то его можно подготовить очень быстро, а провести еще быстрее. Самый честный процесс установит вашу вину за ввоз беспланетной особы, корабль мы конфискуем, и вы все трое понесете заслуженное наказание. Не доводите до этого только ради того, чтобы на день отложить решение.

— Я думаю, есть что обсуждать, Министр. Как бы скоро вы меня ни осудили, вы не сможете конфисковать корабль без моего согласия. При попытке силой проникнуть в корабль он взорвется и разрушит космопорт со всем, что там находится. Это, без сомнения, вызовет гнев Сообщества. Вы не осмелитесь. Если вы попытаетесь принудить меня путем, например, плохого обращения, вы наверняка нарушите ваши законы. А если вы от отчаяния примените пытки, то этим еще больше нарушите законы. Сообщество узнает об этом, и вряд ли это понравится Мэру Бранно. Как бы им ни хотелось получить корабль, они не допустят прецедента неуважительного обращения с гражданами Сообщества… Ну что, будем обсуждать условия?

— Ерунда, — скривив губы, сказала Лизалор. — Если надо, мы вызовем представителей Сообщества. Они знают, как открыть корабль, или сами заставят вас открыть его.

— Вы забыли мой титул, Министр, — сказал Тревиц, — но вы расстроены, так что это простительно. Вы прекрасно знаете, что вызов представителей Сообщества — это последнее, что вы сделаете, поскольку вы вовсе не намерены отдавать корабль Сообществу.