Лекарка поневоле и опять 25 примет (СИ) - Ульяна Муратова

Киса на меня, кажется, обиделась. Я подхватила её на руки и попросила прощения и за мышь, и за то, что не дала ей вступиться. Ухват она мне так и не отдала, унесла внутрь дома и продолжила грызть уже там, что в целом логично — трофей она добыла в бою, нечестно было бы его отбирать. Кто к нам с ухватом придёт, тот без ухвата и останется.

Я заперла дверь, разделяющую медицинскую и жилую части дома, и направилась в приёмную через огород, сердясь на тётку Фалью и старательно уговаривая себя не взорваться.

Вот ведь истеричка — и себя довела, и нам настроение испортила. Теперь лечи её…

Нужно отдать должное Луняше — та не воспользовалась беспомощностью пациентки и не отвесила ей победного леща, хотя такое желание я бы не стала порицать.

Сама тётка Фалья выглядела неважно: лицо перекашивало, один глаз моргал медленнее другого, а левый уголок рта сползал к подбородку.

Я действовала медленно и размеренно, не разговаривая с ней. Дала ей возможность проникнуться своим положением, пока доставала снадобья, разжижающие кровь и расширяющие сосуды.

— Вы пили зелье, которое я вам выдала? — строго спросила я.

Она пробурчала нечто невразумительное, а потом отрицательно помотала головой.

— Всё понятно. Тогда давайте оценим ваше состояние. Луня, помоги посадить пациентку.

Мы усадили её на топчан, а дальше я скомандовала:

— Улыбнитесь. Пошевелите бровями. Поднимите руки. Левую тоже.

Левая рука не поднялась, и тётка Фалья в ужасе уставилась на неё, а потом в панике — на меня.

— Это инсульт и частичный паралич, — вынесла вердикт я. — Вопрос только в том, что у нас тут, оказывается, исключительно шлюхи собрались, а не целители. Не медкабинет, а прямо-таки бордель какой-то. Даже не знаю, может, позвать из города какого-то более благочестивого лекаря? — саркастично спросила я. — Авось приедет вовремя, пока паралич не стал постоянным. Что думаете?

Тётку Фалью проняло — она бессвязно залепетала что-то извиняющееся, а потом заплакала. Крупные слёзы побежали по морщинистому лицу, и мне стало её жалко.

— Хорошо. Тогда поступим так: вы выполняете все мои рекомендации бес-пре-кос-лов-но. А я взамен вас лечу. И извинения принести всё же придётся, но так и быть, дам вам на это немного времени.

Зелье подействовало очень быстро. Нам повезло, что тромб был совсем небольшой — просто сосуды оказались очень уж сужены, хватило и такого, чтобы полностью заблокировать кровоток в мозгу.

В этот момент в приёмную вошёл обеспокоенный Давлик.

— Чего случилось-то? — встревоженно спросил он, оглядывая мать.

— Инсульт, — пояснила я. — Она лекарство не пила, и вот результат.

— Давлик, ты б за мамкой-то своей следил, — ядовито подначила Луняша. — А то ходит по селу, честных девиц винит в том, что покрали тебя, драгоценного.

— Не Давлик, а Давлар, — огрызнулся он, а потом посмотрел на мать: — Я же сказал, что съехал к плотнику, до зимы у него перекантуюсь, а дальше посмотрю, может, в город на заработки подамся.

— По што ты бросаешь-то меня? — всхлипнула тётка Фалья.

— Задушила ты меня заботой своей. В печёнках уже сидит. То не делай, туда не ходи, так не ешь… И люди смеются. А я мужик уже взрослый, между прочим, — сурово сказал он. — И женюсь, как на ноги встану. Будешь так дальше себя вести — ни меня, ни внучиков не увидишь.

— Может, повремените с разборками? Пациентке нервничать нельзя, — вмешалась я. — Лучше проводи её домой и проследи, чтобы она лекарства выпила. И уж подежурь сегодня ночью, чтобы не вышло чего. А завтра жду на повторный приём. С извинениями.

Продиагностировав заклинанием и убедившись, что больше тётке Фалье пока ничего не угрожает, я отпустила Давлика с матерью домой.

— Ишь ты… Давлар… Нашёлся деловой какой… — в спину ему проговорила Луняша, но получилось у неё не столько ехидно, сколько заинтересованно.

— Вечером сходишь, проверишь, как они там, — решила я брызнуть водички на мельницу чужой драмы. — И сильно зубы не скаль, Давлик тебе ничего плохого не сделал, ты первая обзываться начала. А за действия своей мамаши он ответственность нести не обязан.

Луняша нахохлилась и явно со мной не согласилась, но перечить не осмелилась.

Остаток вечера в приёмной было на удивление тихо, и я уже собиралась отправиться с домашним визитом к Талле и Дичику, как они сами нарисовались на сельской дороге.

Талла шла, разрезая своей мрачной фигурой висящую в воздухе пыльную взвесь, словно гружённая горем баржа рассекала застоявшиеся воды реки печали. На боку она держала сына, обнимая его левой рукой, а правой вела за собой шаркающего слепого деда.

— Ох, Солар, сбереги от участи такой! — сложила руки в молитвенном жесте Луняша и поклонилась солнечным лучам.

Пока траурная процессия медленно приближалась к нам, я сбегала за справочниками и принялась искать заклинание от катаракты. Видела же его! Вот только где?..

К моменту, когда пациенты наконец вошли в приёмную, я уже была во всеоружии и намеревалась справиться как минимум с одной болезнью.

Луняша вела себя странно. Обычно приветливая и живая, тут она губы поджала и даже не поздоровалась. Талла это явно заметила и выпрямила и без того напряжённую спину так, будто в неё кто-то ткнул раскалённым шипом.

— Ясного вечера! Как хорошо, что вы пришли, — попыталась сгладить неловкость я и гневно посмотрела на помощницу, но та лишь с гордым видом отвернулась. — Садитесь.

Талла усадила деда и устроилась рядом сама, взвинченная до предела. Вот хоть веником по заднице Луняше наподдать теперь — настолько враждебную обстановку она создала из ничего.

— Давайте начнём с катаракты. Это заболевание часто возникает у пожилых людей. Мутнеет хрусталик глаза. Магией можно его очистить, но это займёт время, ведь чем сильнее помутнение, тем более длительное требуется лечение. В общем, сразу настраивайтесь на то, что мгновенного результата не будет, придётся как минимум пару недель походить, — я встала рядом с дедом и принялась за диагностическое заклинание.

Вроде бы всё с ним в порядке…

— Имейте в виду, что может быть ощущение жжения. Обезболивать я не буду, потому что во время лечения нельзя воздействовать на нервы в глазу. Это может смазать картину. Если вы заметите, что зрение улучшилось, то обязательно сообщите. Вы сейчас что видите?

— Дак ничего. Вижу, что день на дворе. Светло.

— То есть только свет и тень отличаете?

— Вот так, сударыня вашблагородь… — виновато развёл руками он.

Заклинание было сложным, я взяла в руки книгу и принялась рисовать его на лице пациента, водя указательным пальцем по закрытым