Лекарка поневоле и опять 25 примет (СИ) - Ульяна Муратова
Что с ним? Ему плохо?
Заметив мой интерес, она приняла оборонительную позу:
— Не лечится это.
— Может, хотя бы облегчается? Какой вред от того, что я посмотрю?
— Старый целитель говорил, что это врождённое заболевание и поделать ничего нельзя. И другие целители тоже, — Талка уже смотрела исподлобья и явно готовилась прогонять меня вон.
— Давайте я хотя бы обезболю и наложу сонное заклинание? Оно не нанесёт вреда. А вы, быть может, поспите нормально этой ночью.
Наконец вняв гласу разума, она отступила и впустила меня в дом. Внутри было прибрано и довольно уютно, но запах стоял…
Лекарства, болезнь и отчаяние — вот как пахло в этом доме. И вроде чистенько, и вроде стоит на столе горшок с едой, и вроде хлеб рядом лежит свежий, однако в воздухе витает такой тяжёлый дух несчастья и застарелой боли, что мне захотелось всех выгнать из этого дома и проветрить его. А лучше — сжечь и построить новый.
У окна сидел, уставившись в пространство, крепкий на вид дед. На руках у него белугой ревел мальчишка лет четырёх-пяти. Дед слепо гладил его по голове, туловищу и плечам, приговаривая:
— Ну будет-будет… Касатик наш…
На мои шаги он медленно обернулся, и от его взгляда я вздрогнула всем телом — из карих радужек на меня вместо зрачков смотрели бельма.
От неожиданности я запнулась и отступила, и только потом поняла, что это всего лишь катаракта. Катаракта! Не мистика, не проклятие, не злой рок, а болезнь. Излечимая, между прочим!
Мальчик на коленях у деда дёргался переломанной ящеркой — по телу пробегали судороги, и на их пике малыш обмякал и выл еще сильнее. Взгляд выхватил скрюченное запястье, неестественно согнутую ногу, торчащие рёбра и очень худое предплечье, настолько тонкое, что было видно обе косточки.
— Я целительница, пришла, чтобы помочь, — севшим голосом проговорила вслух, предупреждая то ли слепого деда, то ли мальчишку у него на руках.
Поставила корзинку на пустую лавку и подошла ближе. Дотронуться до себя ребёнок не давал, но я улучила момент и всё же наложила диагностическое заклинание, ужаснулась, а потом сразу же обезболила. Мальчик замер. Стало так тихо, что было слышно, как на пол оседает пыль.
— Тебя Дичиком зовут? — осторожно спросила, когда мальчик поднял на меня взгляд.
Он моргнул, изучая мою корзинку и руки.
— Смотри, — я выпустила немного силы, и пальцы окутались магическим сиянием.
Дичик удивлённо распахнул глаза, а рот у него и так был приоткрыт, отчего вид он имел нездоровый и неправильный. Хотя на лицо мальчишка хорошенький. Большие глаза, густые ресницы, ровный аккуратный нос. А вот рот открыт, и из него тянется ниточка слюны.
Я села рядом и протянула руки маленькому пациенту. Он заинтересовался и с трудом переполз ко мне на колени, давая изучить себя получше.
Бедный…
Зато хотя бы понятно, почему он плакал — судороги в слабых мышцах и укорочение сухожилий вызывали почти не проходящую сильную боль. Как он с ней живёт-то?
Дичик тем временем неожиданно искренне растянул губы в улыбке и попытался обнять тоненькими ручками-тростиночками, промычав что-то невнятное. Когда я не поняла, он попробовал снова. И снова.
— Он говорит спасибо, — наконец вмешалась стоявшая позади мать, и мальчик согласно моргнул.
А ведь интеллект сохранён. Глазки умные, и он их не прячет. Смотрит то на меня, то на корзину, но необычные стеклянные флакончики не трогает. Я осторожно погладила Дичика по спине и почувствовала, как он прижимается ко мне теснее, а потом расслабляется.
Глаза у него закрылись почти сразу и буквально через минуту он уже размеренно сопел. Это взрослые засыпают медленно и неохотно, а дети всегда проваливаются в глубокий сон, как в омут, особенно если устали и измучились.
Снова стало тихо. Дичик спал, всё ещё обнимая меня, и я не хотела тревожить его покой.
— Магическое обезболивание не наносит вреда, — сочла нужным пояснить я. — Чтобы он хорошенько выспался, я усилю его сон другим заклинанием. Где его постель?
— В моей спальне. Идёмте, — чуть поколебавшись, ответила мать. — Меня Таллой звать.
— А меня Таисией. Очень приятно, — поднялась с места я.
Для пяти лет мальчик был слишком лёгкий, и мне стало грустно и обидно за него. Пока остальные дети носятся с Шельмой, он воет дома от боли. Разве это справедливо?
Уложив Дичика в кровать, я наложила одно из самых мощных заклинаний сна и сказала:
— Он проспит до полудня, лучше не будите его. Теперь с вами. Как ваше самочувствие?
Талла посмотрела на меня так, будто я издевалась, но я старалась сохранять спокойное и доброжелательное выражение лица, хотя так и подмывало топнуть ногой и наорать на неё за то, что она со своим Дичиком раньше не пришла. Можно же было что-то предпринять ещё три недели назад!
— Нормальное самочувствие, — ответила она, закрываясь от меня и скрещивая руки на груди. — А денег на целителя у нас нет.
— Жалование мне платит староста. Как раз за то, чтобы я лечила всех селян. Всех без исключения. Если вам требуется, чтобы я приходила по вечерам и помогала уложить Дичика спать, то я буду приходить и помогать. Мне не сложно, — заверила я. — А теперь давайте деда вашего осмотрим.
Я вернулась в большую комнату и обратилась к нему:
— Давно зрение начало ухудшаться?
— Та лет пять уже. Вот как Дичик родился, так оно и пошло… совсем… — ответил тот. — Правда, что ли, Мелест лекарку для всех нанял?
— Правда. Я сейчас проведу диагностическое заклинание и посмотрю, что с вами. А завтра попробуем полечить вас. Я точно видела заклинание для лечения катаракты в справочнике, просто наизусть его не помню, не так уж часто с этой болезнью сталкивалась.
Если не считать зрения, у деда были ещё нелады с кишечником, но это скорее от длительного сидения на одном месте. Из-за неподвижности он страдал запорами и всеми сопутствующими проблемами.
— Вот это зелье вам поможет от боли в животе и облегчит походы в туалет. Маленькую ложечку добавить в стакан воды и выпить натощак. После этого вы почти сразу почувствуете позывы. Только ради Солара, не вздумайте терпеть.
— Благодарствую, — сжал он зелье в руке, ощупывая флакон пальцами.
— Теперь вы, — обернулась я к Талле. — Сядьте, пожалуйста.
На этот раз спорить она не стала, позволила провести диагностику.
— Сколько вам лет? — удивлённо спросила я.
— Двадцать семь, — недобро хмыкнула она. — Что, не выгляжу на свой возраст?
— Пока нет, — честно ответила я. — Посмотрим через месяц. Вот вам настойка, она поспособствует лёгкому засыпанию