Андрей Марченко - Литерный эшелон

Но и этого оказалось недостаточно: часть стены здания оказалась безнадежно разрушена…

Впервые за все существование Особой Экспедиции в Аккуме испытание вынесли за пределы города, к холмам.

Не долго думая, хотели испробовать ее на готовеньком, на мусульманском мавзолее.

Но Беглецкий возразил: не сметь разрушать туземное святилище, ссориться с туркестанцами.

Установку вывезли на лафете за колючую проволоку, размотали силовой кабель.

Глядеть на испытание собралось чуть не все население города.

– Не будет ли это опасно? – спросил Шульга, обводя взглядом собравшихся.

– Пустяки, – отвечал Высоковский. – Все будет хорошо…

Ровно в десять по сигналу Шульги Высоковский замкнул рубильник.

От лафета ударила прозрачная и неспешная волна, покатилась прочь. Напоминала она жаркое марево, в котором дрожит искажая все воздух.

На пути движения марева земля подпрыгивала, расходилась трещинами, порой довольно глубокими. Здание, наскоро выстроенное казаками для испытаний, разлетелось словно спичечное. Да и сам холм, на котором стоял дом, вздрогнул и пополз от зрителей.

За маревом пустились на двуколке, фиксируя скорость и расстояние. Сошлись на том, что за три версты удар инопланетной волны совершенно сошел на нет.

По установленным вешкам перемерили расстояние до холма – оно увеличилось на две сажени

Шульга ликовал:

– Это, какие просторы открываются для изменения местности! Вот представьте себе: германцы на фронте задумали наступление, на картах его подготовили… Наша доблестная разведка узнает мы узнаем об этом… Р-р-раз! И холмы сдвинулись, на месте дефиле – болото, где было поле – леса!

Ему вторил и Лихолетов:

– Можно еще поворачивать реки вспять, например, развернуть Иртыш в Туругайскую область! А также двигать горы… Вы говорите, что гора не идет к Магомету? Зато они несомненно могут идти от нас в указанном направлении. Горы можно передвинуть оттуда, где в них избыток, скажем из Тянь-Шаня.

Лишь казацкий войсковой старшина качал головой:

– Какая же польза может быть от движения гор?

– От движения гор может быть огромнейшая польза! – не успокаивался Лихолетов. – Было бы хорошо к востоку от Белых Песков воздвигнуть горную гряду. С одной стороны мы не дадим дождевым облакам уходить вглубь пустыни. С другой… Буквально с другой стороны сюда не прорвутся туркестанские холода и суховеи. Установится климат, похожий на южный берег Крыма или Гагры.

Старый казак задумался, но ничего не сказал. По его мнению выходило как-то несправедливо: ежели, положим, сделать чтоб дожди выпадали только тут, так что же останется остальным, живущим в пустыне? Там, верно, и вовсе никакой жизни не будет.

Хорошо ли это: другим мешать жить?..

Над установкой заругались, заспорили, чуть не подрались как над телом Патрокла.

– Малодушничаете! – кричал Шульга. – И когда! Отчизна истекает кровью! Германец и австрияк давит! А мы тут греемся на солнышке…

– Мы работаем на благо родины, – поправил Беглецкий. – Три сорта зерновых прошли испытания и сейчас внедряются в мичуринской лаборатории.

– Да что проку на фронте от зерна!

– Не скажите. Без хлеба – попробуй, повоюй.

– Так! Мне зубы не заговаривать! Нам определенно есть что дать фронту. Сегодняшнее испытание это только подтверждает!

– Но для питания установок возможно использовать только реактор! Мы оставим город без электричества.

– Ничего… Почти вся Россия без электричества живет… А кто живет с электрикой так и вовсе без реактора обходятся. Я пишу рапорт в Санкт-Петербург!

Рапорт действительно был написан и передан по телеграфу. Беглецкий воспользовался своим правом и дописал особое мнение.

Через три дня Инокентьев с еженедельным докладом прибыл к государю.

Тот принимал генерала в штабном вагоне поезда, который вот-вот должен был уйти в Ставку. Локомотив уже был под парами, воинственно давал гудки, но генерал-лейтенант Инокентьев отлично знал: сначала с соседнего пути уйдет свитский поезд.

– Как ваши подопечные?.. – спросил император.

– Рвутся в бой, – ответил генерал и протянул полученный телеграфом рапорт.

Николай с интересом ознакомился, поинтересовался:

– А вы что думаете по этому поводу?..

– С одной стороны, инопланетная аппаратура может сослужить нам службу. С другой – оно недостаточно испытано, не проводились учения во взаимодействии с войсками. На фронте оно может попасть в руки противника. Я бы воздержался от применения…

И рядом с телеграфическим рапортом было положено особое мнение Беглецкого.

Император задумался, прошелся

– Какой год вы ведете исследования?..

– С конца 1908-го…

– Семь с лишним лет… Кажется, довольно долго. Какой фронт самый близкий к вам?

– Турецкий… – вздохнул генерал.

– Турок мы всегда хорошо били и без инопланетных машин, и теперь, побьем. Иное дело – немец – противник искусный, старый…

Император подошел к карте, задумался:

– Что вы скажете о юго-западном фронте? Будто бы он ближе… Вместе с германцами воюют менее стойкие австрийцы. В случае неудачи это может пойти нам на руку.

И будто бы говорил император негромко, но Инокентьев понял услышанное правильно. А именно как приказ.

Генерал принялся рыться в портфеле.

У него заранее было подготовлено несколько проектов, в зависимости от августейшего решения. Оставалось только от руки вписать недостающее, поставить подпись.

Император удивленно вскинул бровь:

– «Скобелев»?.. А зачем?..

– До Белых Песков нет ни железной дороги, ни даже, тракта. Надобно будет перегружать, с корабля на платформу. Это может быть просто опасно: наверняка в нашем тылу действуют немецкие лазутчики и они легко донесут кайзеру, откуда прибыл эшелон с тайным оружием.

Когда весной после распутицы начались полеты, в авиаотряд привезли все, что осталось от Императорского космического проекта. Это был автоматический передатчик, который Розинг некогда строил для «Архангела».

– Вот, прислали нам… – пояснил Сабуров. – Сказали, мол, вы знаток всяких диковинок, может для какого-то кунштюка приспособите.

Андрей узнал передатчик, но об этом Сабурову говорить не стал. Вместо этого спросил:

– И что будем с ним делать?..

– Есть мыслишка… Говорят, он нечувствителен к ударам – хоть из пушки пуляй…

Передатчик немного переделали и установили в многострадальный «Сикорский» Андрея. Ключ поместили под левой рукой, от кабины к килю натянули антенну.