Тай-Пен - Дмитрий Шимохин

— Василий Александрович, нужно поговорить, — начал я без предисловий.

Он оторвался от карт, и я увидел в его глазах усталый, но довольный блеск победителя.

— А, Антоныч, проходи! Что-то срочное? Дел — непочатый край!

— Дел станет еще больше, — усмехнулся я. — У меня родилась новая идея. Касательно нашего сибирского предприятия.

Я вкратце изложил ему свой план. Рассказал о продовольственной зависимости от китайцев, о рисках и, главное, о решении перевезти на наши амурские земли русских крестьян, которые будут кормить прииск.

Кокорев слушал меня, кивая, но я видел, что мыслями он все еще в своем Обществе, среди рельсов и паровозов. Для него мой план по переселению десятка семей казался хоть и дельным, но мелким, локальным предприятием.

— Мысль верная, Антоныч, — наконец произнес он, когда я закончил. — Свое хозяйство под боком — завсегда надежнее, чем на соседа уповать. Только мне сейчас, сам видишь, не до того. Пока этих французов из правления вычистишь, пока со Штиглицем все доли утрясешь… Голова кругом идет.

Он нажал кнопку звонка на столе. Через минуту в кабинет вошел приземистый, кряжистый мужик лет пятидесяти, с умным, цепким взглядом и окладистой бородой.

— Вот, познакомься. Ефим Кузьмич, мой главный управляющий по всем хозяйственным делам. Человек — кремень. Что ему ни поручи — все сделает в лучшем виде.

Он повернулся к управляющему.

— Слыхал, Кузьмич? Нашему компаньону, Владиславу Антоновичу, люди нужны. Крестьяне. Для заселения новых земель в Сибири. Нужно подобрать десяток семей — толковых, работящих, непьющих. И организовать их отправку. Займешься.

— Будет сделано, Василий Александрович, — ровным голосом ответил управляющий, смерив меня быстрым, оценивающим взглядом.

Кокорев снова уткнулся в свои карты, давая понять, что для него вопрос решен. Я же отозвал Ефима Кузьмича в сторону, чтобы обговорить детали.

— Нам для начала много не надо, — сказал я ему. — Семей семь, от силы десять. Нужно, чтобы они понимали: едут не на пустое место. Я обеспечу их всем необходимым на первый год: инструментом, скотом, семенным зерном, деньгами на обустройство.

— Понятно, — кивнул Кузьмич. — Условия какие для них будут?

— Располагаться они будут на моей земле, которую я сейчас оформляю. Налогов платить не будут ни в казну, ни мне. Первые пять лет — точно. Но есть одно условие: десятую часть урожая должны будут отдавать на нужды прииска.

— Десятина — дело божеское, — согласился управляющий. — А остальное?

— А остальное я буду у них же и выкупать. По твердой, хорошей цене. Им не нужно будет думать, куда девать излишки. Их задача — растить хлеб и кормить нас. А наша задача — дать им за это достойную жизнь.

Управляющий выслушал, и в его цепких глазах появилось уважение. Он увидел не барскую прихоть, а трезвый, хозяйский расчет.

— Условия добрые, — заключил он. — На такие люди пойдут. Я подберу вам лучших. Из наших, из староверов. Народ надежный.

— Вот и славно, — кивнул я. — Начинайте поиск. Как только я решу все дела, мы обсудим отправку.

Я покинул контору Кокорева с чувством глубокого удовлетворения. Еще один механизм был запущен. Моя сибирская империя начинала обрастать не только шахтами и заводами, но и пашнями. И людьми. Своими людьми.

Наследующее утро мне прямо в номер принесли телеграмму из Петербурга.

«МОСКВА ГОСТИНИЦА ЛОСКУТНАЯ ГОСПОДИНУ ТАРАНОВСКОМУ ТЧК ВОПРОС ОБ УЧРЕЖДЕНИИ ОБЩЕСТВА СИБИРСКОЕ ЗОЛОТО ВНЕСЕН НА ЗАСЕДАНИЕ СИБИРСКОГО КОМИТЕТА ТЧК СЛУШАНИЯ НАЗНАЧЕНЫ ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ ТЧК ВАШЕ ЛИЧНОЕ ПРИСУТСТВИЕ КРАЙНЕ ЖЕЛАТЕЛЬНО ТЧК ПОВЕРЕННЫЙ АЙЗЕНПЛЯТТ»

Два дня. У меня было всего два дня.

В Петербург я прибыл на следующий день, усталый, но полный холодной решимости. Изя, которого я решил больше не отпускать далеко, был со мной, как и охрана. Они направились в гостиницу, а я прямо в особняк графа Неклюдова.

Граф принял меня немедленно, и по его серьезному лицу я понял, что он уже в курсе событий.

— Это будет непросто, мой друг, — сказал он без предисловий, наливая мне бокал вина. — Заседание — лишь формальность. Все решается заранее в кулуарах. И вам будут противостоять очень могущественные силы.

Он уселся в кресло напротив и начал обрисовывать мне политический ландшафт предстоящей битвы. Это был не просто совет. Это был брифинг разведчика перед высадкой во вражеский тыл.

— Во-первых, — начал Неклюдов, — у Комитета сейчас нет официального председателя. Это создает пустоту и усиливает роль «серого кардинала» — управляющего делами Владимира Петровича Буткова. Это старый лис, опытнейший бюрократ, которого не убедить эмоциями. Он будет смотреть только на бумаги, на выгоду для казны и на то, с какой стороны дует ветер.

— Понимаю, — кивнул я. — Кто еще будет решать?

— Ваш главный козырь, — продолжил граф, — это, конечно, великий князь Константин Николаевич. Его слово и поддержка могут перевесить все остальное. Он лидер партии реформ, жаждет развивать страну. Но и он не всесилен. Против него будет играть консервативное крыло.

Неклюдов загнул палец.

— Петр Александрович Валуев, министр внутренних дел. Умный, осторожный, прагматичный. Его главный страх — потеря контроля. Он будет видеть в вашем проекте угрозу на диких окраинах, рассадник бандитизма и крестьянских волнений. Он будет вашим главным оппонентом.

Он загнул второй палец.

— Михаил Христофорович Рейтерн, министр финансов. Ключевая фигура. Профессионал, который смотрит на мир через колонки цифр. Его интересует только выгода для казны: налоги, золотой запас, курс рубля. Он может вас поддержать, но только при условии жесточайшего финансового контроля и твердых гарантий. Он будет торговаться за каждый процент.

Граф сделал паузу, отпив вина.

— Далее — формалисты. Дмитрий Николаевич Замятнин, министр юстиции. Его будет волновать только юридическая чистота: устав, законность. И, конечно, представители Горного департамента. Эти будут стоять насмерть. Они увидят в вас опасного конкурента, который разрушит их уютный мир «откупов» и лишит их влияния. Именно от них ждите самых язвительных и каверзных вопросов по технической части.

Он откинулся на спинку кресла, подытоживая:

— Вот и весь расклад. С одной стороны — великий князь и, возможно, Рейтерн, если вы докажете ему выгоду. С другой — Валуев и вся старая гвардия из Горного департамента. Ваше дело оказалось в самом центре борьбы между «партией реформ» и «партией консерваторов-прагматиков». Исход этой битвы непредсказуем.

Я вернулся в свой номер в гостинице поздно