Тай-Пен - Дмитрий Шимохин

— Я того же мнения, — согласился я. — И хотел бы лично отблагодарить его. Не подскажете ли его нынешний адрес, ваше сиятельство?

Еще немного посидев у Глебова, я отправился к будущему гению российской адвокатуры.

Карета остановилась у скромного доходного дома в одном из переулков близ университета. Контраст с роскошными особняками, в которых я провел последние недели, был разительным. Здесь пахло сыростью, кислыми щами и бедностью.

Федор Плевак жил на последнем этаже, в небольшой каморке, заваленной книгами. Когда он открыл мне дверь, на его худом, интеллигентном лице отразилось целая гамма чувств: сначала недоумение, затем узнавание и, наконец, крайнее смущение. Он был в простом, заношенном студенческом мундире и, очевидно, польщен и обескуражен моим визитом.

— Господин Тарановский! Какими судьбами? Прошу, входите, только у меня… не прибрано.

— Не беспокойтесь, Федор Никифорович, — улыбнулся я, входя в его скромное жилище. — Я приехал ненадолго. Прежде всего, чтобы еще раз искренне поблагодарить за вашу неоценимую помощь и блестящую работу в деле Левицких.

— Полноте, сударь, я лишь выполнял свой долг, — пробормотал он, краснея.

— Вы выполняли его гениально, — твердо сказал я. — И любой труд должен быть оплачен.

Я достал из кармана заранее отсчитанную пачку ассигнаций и протянул ему.

— Здесь триста рублей. Ваш гонорар.

При виде такой огромной суммы Плевако отшатнулся, словно от огня.

— Что вы! Я не могу! Это… это слишком много, да и вы уже оплатили! — залепетал он.

— Берите, — настойчиво сказал я. — Вы их заслужили. И это лишь малая часть того, что вы сэкономили для казны и наследников.

Он все еще колебался, и тогда я положил деньги на стол, заваленный книгами.

— Это плата за ваш труд, Федор Никифорович. Но я приехал не только за этим. Я хочу сказать, — я посмотрел ему прямо в глаза, — что, если в будущем у вас возникнут какие-либо трудности, знайте, что в моем лице вы всегда найдете друга и поддержку.

Он был глубоко тронут — не столько деньгами, сколько моим предложением.

— Благодарю вас, Владислав Антонович, — тихо сказал он. — Я… я этого не забуду.

Покинул его скромное жилище я с чувством глубокого удовлетворения, не просто заплатив талантливому юристу, а заручившись дружбой человека, которому суждено стать величайшим адвокатом России.

Я ехал в карете обратно в «Лоскутную», мои мысли, освободившись от груза сиюминутных интриг, устремились на восток, в Сибирь. Откинувшись на мягкую спинку сиденья и глядя на проплывающие мимо московские особняки, начал мысленно перебирать задачи, которые нужно было завершить перед отъездом.

Первое. «Сибирское Золото». Дождаться, пока поверенный завершит официальную регистрацию акционерного общества. С этим, благодаря покровительству великого князя, проблем быть не должно.

Второе. Земля. Завершить оформление покупки огромного участка на Амуре на мое новое, русское имя. Это фундамент всей будущей империи.

Третье. Специалисты. Нужно связаться с профессором Лавровым и нанять нескольких его лучших, самых толковых и отчаянных выпускников из Горного института. Без грамотных инженеров и геологов делать на приисках нечего.

Четвертое. Оборудование. Договориться о сложнейшей логистике: доставке готовых паровых машин, драг и бурильных установок по готовности в Благовещенск, а оттуда уже я легко перевезу их на прииск.

Я мысленно поставил галочки напротив каждого пункта. Все это было сложно, но решаемо. Но тут я перешел к пятому, самому прозаическому, но и самому важному пункту: припасы. Порох, оружие, свинец и, главное, провиант — тысячи пудов муки, крупы, солонины.

Оружие и порох придется возить по мере надобности из ближайших городов, так как выбора иного нет. А вот с едой дело обстояло по-другому, это зависимость.

Моя первая мысль была очевидной: закупать все у китайцев. Маньчжурия рядом, через реку. Это казалось самым простым решением. Но чем больше я об этом думал, тем яснее видел фундаментальные изъяны этого плана.

Полагаться на маньчжурских торговцев — значит, добровольно надеть на себя ошейник. Сегодня они приплыли — завтра нет. Сегодня у них одна цена, а завтра, прознав о масштабах нашей добычи и о нашей зависимости, они взвинтят ее в десять раз, и мы окажемся в ловушке. Постоянные крупные сделки с золотом неизбежно привлекут излишнее внимание маньчжурских властей. Рано или поздно на прииск придут не купцы с рисом, а чиновники с солдатами или бандиты. Да и сама по себе логистика, даже на коротком плече, была ненадежной. Ледостав, ледоход, поломка джонки — и весь наш огромный прииск в разгар сезона может остаться без еды.

«Нет, — с холодной ясностью понял я. — Зависимость от соседа, чьи намерения неизвестны, — это стратегический проигрыш. Нам нужно что-то свое. Своя продовольственная база. Свои мастерские. Максимальная автономия. Только так мы будем в безопасности и сможем развиваться».

И тут из осознания этой проблемы родилась новая, еще более масштабная идея.

'Стоп. Земля… У меня ведь будет земля! Огромный, плодородный участок. Зачем зависеть от китайцев, если можно выращивать свой хлеб на своей земле? Если на этой земле поселить людей, русских людей, крестьян… Они будут выращивать хлеб, картошку, держать скот. Они решат проблему с провиантом хотя бы частично на первое время.

И это будут русские люди! Свои! Не наемные китайцы, не бывшие мятежники-тайпины, а наши, православные мужики с семьями. Они станут опорой, костяком нового поселения. И они же помогут с доставкой оборудования от Благовещенска до прииска!'

План начал стремительно обрастать деталями. Людей нужно набирать сейчас, в центральных губерниях. Потом своим ходом в Сибирь, а там им придется зимовать в Благовещенске или Сретенске, а по весне, с первой навигацией, отправляться на мои земли. Там они начнут строить дома и распахивать первые поля. Это была уже не просто золотодобыча. Это была колонизация.

Я понял, что самостоятельно буду долго искать таких людей, и мне нужна помощь.

Имя пришло само собой. Кокорев.

Кто, как не он, бывший откупщик, чья сеть покрывала пол-России, сможет организовать вербовку переселенцев?

Я велел извозчику гнать к московской конторе Кокорева на Ильинке, не заезжая в гостиницу. Идея о создании собственного поселения на Амуре захватила меня целиком. Она была дерзкой, масштабной и абсолютно правильной со стратегической точки зрения.

Кокорев был на месте. Я застал его в огромном, заваленном бумагами кабинете. Он сидел за столом, и перед ним были разложены карты железнодорожных путей России. Очевидно, всеми мыслями он находился уже там — в