В. Бирюк - Парикмахерия

Подобное тянется к подобному. Имеем русское всенародное наблюдение:

И мне предстоит во всём этом жить. Больше того, сделать из этого всего — команду. Собственную свиту. Из этой смеси взбесившегося дурдома, взалкавшей богадельни и банды на свободе. Никогда не прельщало место главврача. Или — директора по социальному призрению. «Начальник зоны особого режима»… ну, понятно.

Как и подавляющее число моих современников, я старался как-то избегать и городских дурачков, и городских бандитов. И вообще — «ненормальных». А здесь их будет непрерывно втягивать в «око урагана по имени Ванька». Это — моё окружение на всю мою вторую жизнь.

Ибо «странность» моя в этом мире — исчезнет только с моей смертью.

Один из известных психиатров сравнивал любую устоявшуюся человеческую общность, не важно какого уровня — от группы ясельного возраста в детском саду до совокупности всего вида хомосапиенсов, с тополиным семечком. В центре — довольно монолитное, плотное ядро, состоящее из устойчивых, маловариантных, сильносвязанных и малоподвижных психотипов. А вокруг — тонкая бахрома паутинки, тополиного пуха. Состоящая из разных видов шизофреников.

Чтобы из семечка выросло дерево — паутинка не нужна. Только без неё семечко никуда не полетит. Оно упадёт к подножию материнского дерева и сгниёт в тени его листвы. Возможность выбора нового места даёт именно паутинка. Выбор нового, адаптивная реакция на изменения — функция шизофреников. Они, хотя бы часть из них, могут «поймать ветер перемен», само «зёрнышко» — нет.

«Великого физика спрашивают об одном из его учеников.

– Он стал знаменитым учёным?

– Этот? Нет, он недостаточно сумасшедший для физики. Он стал поэтом».

«Новые вызовы современной эпохи» — это всегда вызовы для шизоидов. Во все эпохи. И ответы, если они будут, будут от них. От трепещущей на ветру истории «бахромы человечества». Без них — полёт невозможен. Только — сгнить.

Именно такая «свита» будет «играть» из меня «короля». Именно такие люди будут предлагать и навязывать мне свои цели и методы их достижения, свои решения своего представления проблем. И — исполнять мои решения. По-своему. Как они их поняли. И главное — они будут постоянно, ежедневно и ежечасно создавать, подсовывать, воспитывать во мне своё представление об окружающем мире. О мире, который их отторгнул, который они не понимают, в котором они не смогли найти себе место. Они расскажут, что здесь желательно, предпочтительно, допустимо, возможно… Что здесь — нормально. С их точки зрения. Ненормальных, неадекватных, маргинальных.

Хорошо понял, Иванушка? Процедура «юстировки» каждой новой личности «с предварительным выставлением нуля по восприятию» — обязательная процедура. «Верить нельзя никому». Да, они будут лгать и хитрить. Потому что они к этому привыкли, потому, что ложь и хитрость — постоянное оружие слабого, гонимого, отвергнутого. Но даже и говоря «правду» — «страшно далеки они» от истины. Не потому что говорят неправду, а потому что «правда у каждого своя» и сильно далёкая от реальности. Не адекватная этому миру, как и они сами.

Только одно радует: люди — разные. И сходят с ума — по-разному. Собрав кучу «правдивой лжи» из разных источников можно получить представление об «истинной неправде». О реальности.

Такой «мусор человечества» имеет свои особенности поведения.

«Нам нечего терять кроме своих цепей» — это основной лозунг любого революционного движения. Ибо и такие, экстремистские, крайние группы формируются из такого же человеческого материала. «Революции задумываются гениями, исполняются фанатиками и приносят пользу бюрократам». Две первых категории — мои клиенты. «Ненормальные», маргиналы, отбросы, «тысячи разной сволочи». С «не туда вставленными» руками, языками, мозгами… Неудачники. «Удачники» стремятся сохранить существующее. Для них максимум — реформы. Не чересчур резкие, не чересчур быстрые. Разумные и взвешенные.

На Земле 193 вида обезьян. 192 из них — волосатые. Все обезьяны более предпочитают сохранить имеющееся, чем рискнуть и приобрести новое. Сто девяносто третья, лысая обезьяна, точно следует общей закономерности поведения макак и мартышек. Это хорошо видно даже на поведении игроков финансовых рынков. Все — стремятся сохранить. Кроме… «ненормальных». Кроме — революционеров. Кроме втягиваемых в моё окружение маргиналов.

А попав «под мою руку» они ведут себя так, как им и полагается. Более высокий уровень эмоциональности. Лёгкий переход к «выплёскиванию» накопившегося в душе. Хоть в форме слёз, хоть в форме агрессии. И постоянная озабоченность мнением окружающих: кто что обо мне сказал, кто на меня как посмотрел…

«Ошмётки общества» очень чувствительны к своей социальной позиции. Не все, но многие. Они знают что такое «потерять место среди людей», и очень стремятся забраться на подходящий уровень. Как только первичный страх проходит, они, естественно, пытаются ухватить максимально комфортное место в социальной иерархии малой группы. Ивашка, Николай, Ноготок как-то уже распределились по ролям и статусу. А вот всех ново-приходящих нужно будет ставить на место. Чётко, осознанно, не пуская процесс на самотёк. «Чтобы знали своё место». Или — убивать каждого второго. Как сегодня. И тогда… шашечка в руке пружинит, упираясь в спинной хребет…

У-у-у, как же хреново! Господи, во что же я вляпался?!

В жизнь ты вляпался, Ванюша. Только и разница, что в «Святой Руси» — режут. В Царьграде — душат, травят, ослепляют, кастрируют. В моей России… Ладно, Басманное правосудие и специфическое оказание медицинской помощи в следственном изоляторе в формате: восемь ОМОНовцев с дубинками против привязанного к больничной койке человека с панкреатитом и острой болью в брюшной полости — здесь это не мои проблемы.

И иного у меня быть не может. «Право на власть приобретается лидером в ходе его карьеры и исходит из его позиции в организации. Однако реально этим правом лидер может пользоваться только до того момента, пока это право признается его последователями и принимается ими как указание к действию».

А «последователи» у меня — «психи». А стартовая позиция для карьеры — «ниже плинтуса». Я здесь, в лучшем случае, Ванька-ублюдок. Вроде бы — недо-боярских кровей. Таких в каждой усадьбе — толпы бегают. О какой предшествующей карьере может идти речь применительно к такому подростку? Одна из особенностей организации всякого традиционного общества состоит в том, что карьера должна начинаться задолго до зачатия конкретного индивидуума. Нужно «удачно родиться». Даже и в третьем тысячелетии в моей России в городках и деревнях у приезжего не спрашивают: «Кто ты?». Спрашивают: «Чей ты?».