Минометчики - Алексей Дягилев

материала для трубы поблизости не пробегало. Кспедицию пришлось возглавить мне, так что вооружившись ломом, лопатой, киркой и далее по списку, пошли на промысел. Немцы периодически прочёсывали наши старые огневые артминомётным огнём, так что будем надеяться, что туда никто чужой не наведался. Трубу мы себе откопали, и не простую, а почти что золотую, и даже в двух экземплярах. А когда я увидел, чем это раньше было, то у меня возникли вопросы, которые я и задал другу Феде.

— А ты не знаешь, откуда взялись такие шикарные трубы?

— Дак это, от миномётов трофейных.

— А что, трофеи никому не понадобились?

— Почему не понадобились? Пока у нас материальной части не было, на них тренировались. А когда появилась, то убрали подальше. Наши ведь боеприпасы к немецким миномётам не подходят. Вот мы их и зарыли.

— На кой.

— Да трофейщики нас за… короче достали. Всё лишнее оружие выгребли. Начали с немецкого, а закончили уже нашим. Вы мол миномётчики, пулемёты вам не положены, автоматы и самозарядки тоже, вот и остались мы с одними карабинами, у кого были. А про миномёты мы не говорили, что они трофейные. Да и похожи они внешне, калибр и тот всего на миллиметр отличается.

— А дальше?

— А что дальше? Когда обосновались на позициях, построили землянки. Встал вопрос с дымоходами. Кирпичей в лесу нет, жести листовой тоже, ближайшие деревни под немцем. Вот и выкручивались, кто как мог. Кто к полевым кухням наведался за пустыми банками, кто дренажную трубу откопал. А мы с Кешкой смекнули, не пропадать же добру, вот и сходили вечерком к захоронке. Потом казённики свинтили и готово.

— Ну, вы блин и очумельцы. — Только и смог сказать я. Варварство конечно, курочить исправные миномёты, и использовать трубы от них не по прямому назначению. Но, вообще-то это моя, точнее наша добыча, и отдавать её всяким халявщикам за просто так… Идите лучше в баню, сами в бою захватите, а потом хвастайтесь. То, что я пулемёт пехоте без сожаления оставил, так это они на него грудью пёрли, мы потом только подобрали, вот я и восстановил статус-кво. А насчёт остального… Главное тепло будет, а всё остальное вторично.

По-братски поделили трубы, установили свою, и потихоньку затопили печь. Глина должна просохнуть равномерно, а не потрескаться. Пока вроде нигде не дымило, только парило. Конечно, со временем нужно будет подмазывать, ремонтировать, но пока и так сойдёт. Оставалось провести освещение, и на этом наше общежитие на двадцать рыл, было готово. По крайней мере, можно просушить обувь и одежду, не отходя от кассы. Насчёт светильника у меня появилась идея, так что отправив лишний состав за кормом для печи, отпрашиваюсь у ротного и иду к другу Мишане.

Взвод сорокапяток расположился прямо на опушке лесного массива, метрах в ста от нашей батареи. Прикрывая единственное танкодоступное направление, просёлочную дорогу, которая шла из деревни Слизнево и уходила в наш тыл. Так что иду прямо по дороге и только шагах в десяти от западной опушки, сворачиваю в подлесок.

— Стой. Кто идёт? Пароль. — Раздаётся окрик бдительного часового, стоящего возле пушки.

— Москва. Отзыв. — Останавливаюсь, и от балды называю слово, первым пришедшее на ум.

— Самара. Только Москва, это вчерашний пароль.

— А это не важно. Волохов, где ты там прячешься? Выходи подлый трус. — Кричу я во весь голос.

— Стой. Стрелять буду. — Не унимается часовой.

— Да стою я, видишь. Стою. Так что убери свой карамультук, пока он не бабахнул. Мишаня, уйми своего нукера, а то я уже напужался.

— Это кто там, такой громкий? — Выглядывает сержант из перекрытого ровика.

— Друг твой лепший. Не узнал?

— Узнал. Так что богатым не будешь. Нестеров, отставить. Свои. — Подаёт он команду часовому.

— Да уж не до богатства. По бедности своей пришёл, попрошайничать. У тебя гильз снарядных, случайно нигде не завалялось?

— Завалялось. Только мы их сдаём. А много надо?

— Штук пять или шесть, больше ему не сожрать. А то как в старину, при лучине живём.

— Что, такой большой блиндаж?

— Приличный, на взвод и не один. Я же не только для себя стараюсь.

— Ну, если для всех, тогда найдём, тем более стреляли недавно. Вот. — Отдаёт мне Мишка укупорку с гильзами. — Правда, тут только пять штук, мало стреляли. Тару вернёшь.

— И на том спасибо. Ладно, до встречи.

— Что, даже чаю не попьёшь?

— Извини, служба. Ты лучше сам вечером подгребай на новоселье. Сообразим что-нибудь, на троих. — Щёлкаю я пальцем по горлу. — Там и поговорим.

— Если получится, приду. — Пожав друг другу руки, расходимся.

Вернувшись в расположение, достаю одну из гильз и делаю светильник. Внутрь гильзы просовываю фитиль, сплющиваю дульце и пробиваю отверстие для заправки горючей жидкости, чуть ниже сплющенного конца. Светильник теоретически готов, остаётся только найти керосин и проверить его работу на практике. Но эту проблему будем решать позже, а пока по плану боевая подготовка. А то личный состав, начинал слоняться без дела, что было чревато. Солдаты, они ж как маленькие дети, не успеешь отвернуться, тут же напакостят или обсерются. Махмудка уже не раз косился на топорик, всё ему не терпелось проверить прочность стали на ломике. Хотя я ему уже дал немецкий штык и сказал, чтобы он страдал… в свободное время, вот он и страдал этой самой… но на топор всё-таки косился.

Сначала подхожу со своей идеей к взводному, а потом уже вместе идём к ротному. Лейтенант идею одобрил, созвонился со штабом, послал связных с записками, предупредить соседей, чтобы не растерялись. А то когда стреляют из винтовок у тебя в тылу, это «немножко» нервирует. Так что после небольшой подготовки, всем нашим взводом идём на импровизированное стрельбище, место для которого я присмотрел буквально на днях. С собой кроме оружия тащим мишени, а также шанцевый инструмент для их установки. Бумаги, а тем паче фанеры у нас не было, поэтому для мишеней используем пару полешек, оставшихся после строительства блиндажей. Небольших таких брёвнышка, длиной по два и диаметром в четверть метра. Тир мы устроили в овраге, там, где два друга копали окоп для стрельбы. От этого места овраг тянулся на юго-запад, и на протяжении ста метров был относительно прямой, а потом поворачивал влево.