Тяжкие будни цареводцев или как зачищали Эллиоты - Михаил Зарубин

— Господин Павлов — вы всё осознали? — Борис пьяно взглянул на белого с окровавленными волосами статского советника.

— А что с Беляевым и командой? — из-за спин офицеров раздался чей-то девичий голосок.

— Об их награждении пусть капитан думает. — ответил главный моряк Кирилл. — Нам свое представление утвердить поперёд надо!

— Точно! — воскликнул хорунжий, отвлекаясь от обороны тыла. Зря. Чья-то совсем не хрупкая пятерня опять уже хозяйски прошлась по тылам потерявшего осторожность казака.

"Павлов! Точно, сука, Павлов!" — мелькнуло в мозгу у хорунжего! — "Это, сука, его жандармские проделки!.. Как же хорошо было с коняшкой, никаких машин, никаких тылов…", — с тоской подумалось ему.

— За это надо перцовой! Для поправки здоровья! — провозгласил опытный мичман, с легкостью разливая новый напиток, одновременно пытаясь теперь и оправдаться, и, от греха, задвинуть Павлова поближе к выходу кают-компании, — За здоровье их высочеств!

Неосторожно потянувшийся за рюмкой перцовки казак опять ощутил предательское наступление на тылы. Пить хорунжему почему-то резко расхотелось…

Там же. Вечер 7 марта 1904 года по новому стилю.

Локация: Жёлтое море между островами Эллиота и китайским спортом Бицзыво. Подветренный (левый) борт канонерской лодки "Кореец", движущийся вдоль китайского берега на восток.

Стою я. Никого не трогаю. Смотрю на все больше и больше приближающиеся с востока дымы. Кто — до сих пор не понятно. Но уже точно ясно — два. Два батлшипа. Один как по нитке за нами прёт. Сокращая. Второй чуть отвернул — круче в море взял. Видимо, отсекая.

Мыслей ворох. Но, сука, не одной дельной!

Оторваться и затеряться уже точно не успеем. Протелились у Бицзово, сука. Наши дымы тож однозначно на преследователях срисовали. Уж очень целеустремлённо и осмысленно идут.

Прятаться под сети? Уже глупо. Да и негде. Бум торчать как прыщ на жопе. В единичном варианте…

Тут ток на темноту вся надежда. Если успеем…

Миль восемь, десять максимум. Корпусов преследователей ещё не видно. Ток дым тучками на горизонте еще. Но… Но ход узлов пятнадцать походу дают. С нашими восьмью существенно меньше двух часов до полного контакта.

И, сука, часа три до так необходимой темноты…

Выдержим? Да хрен его знает. Долго. Не свезло. Может и получится, если ещё и Луну на небо не вынесет. И тучи набегут. Но небо ясное, погода как кто спешил подгадил — на загляденье. Если в теплую рубочную залезть… А здесь ветер резкий и промозглый. До костей продерает. За коробку рубки, несмотря на толстый китель и уже опять намокшую шинель, постоянно прятаться вынуждает. В такую погоду ток дохнуть. Или убивать. Особо жестоким способом…

Вот в очередной раз, прячась от ветра и грея зад поближе к теплым трубам, я и нарвалась. Там-то юный, из Кирилловского эскорта, мичманенок ко мне и привязался. Подполз к борту, за леера ухватился, зябко подрагивая с похмелья. И, сука, сообщил. Как в лоб дал!

— А "Кореец"-то ваш полное собачье старье и дерьмо! — сука, я чуть челюсть не уронила! Бессмертный? Этот пассаж вместо приветствия старшего по званию? У… На такой произвол даж Беляев командирские нотки вспомнил. Вскочил, рычать чот там у себя в будке стал, руками и сосиской своей размахивать…

А меня на интерес пробило — не страшно этому молокососу самой грозе джапов, самому капитану Беляеву про его любимый шип в глаза такое лепить? Не, этот не поумнеет. Однозначно. Зря думала. Не доживёт…

Злиться, орать, строить? Учить? Увольте! Такой экземпляр — Кащенка отдыхает.

Учить… Ага, тру, чо с дураков возьмёшь? Оно мне надо со скорбными на голову связываться? Не до их уровня ж мне с моей короной падать. Вон, пусть венценосные братцы работают — у них и уровень, и опыт. Да и своих проблем мне вон на жопе хватает. Как отвязаться бы…

— Так с корабликами в нашем богоспасаемом отечестве вообще туго. — ответила вежливо, раздумывая, чо этому молокососу надо. И как проще спровадить. А то навернется с перепою за борт, мне потом Павлов весь мозг чайной ложечкой за этого отпрыска выест. — Великий князь и то на старичке "Нахимове" ходит.

— Ну "Нахимов"-то побыстрее, однако, будет! — не сдался мичманенок.

— У меня "Кореец" тоже бы скакуном был, как бы котлы отремонтировать нормально дали. А то все силами команды, да ходу из честно прихваченных у врага материалов. — с удивлением поймала себя на мысли: "оправдываюсь"! Сука, я и перед кем!?

— Да уж, у вас хоть возможности есть, — тоскливо вздохнул младший отпрыск боковой ветви очень известной фамилии. — А тут… — и он тоскливо выкинул папиросу за борт.

— Да уж жизнь в столице дорогая. — ну чо тут ему ответить? Молчать глупо, вот и поддержала разговор.

— Однако сегодня славная виктория была, правда выкрутились чудом — спас Никола Угодник! — перескочил на новую тему мичманенок и опять серпом проехал по моим талантам и заслугам. И по Беляевским яйцам.

Беляев в душе скривился. Я промолчала. Ага, Угодник. А китайская наводка за мои кровные, а так мастерски на глазах джапов выставленные и, о чудо, сработавшие мины, а моя идеальная подводка к джапской недостроенной базе, а снайперский огонь Степанова в конце концов? Да и Уриу мы сами опять переиграли…

Настроение испортилось. Опять. Осталось ток продолжать гадать, чо ж этому тупому сморочку надо. Денег, надеюсь, не будет же просить, знает, что не дам. Или как тот, с моноклем, хокку читать начнет?

— Вы знаете капитан, — опять вздохнул мичман, — а у моего знакомца недавно такая неприятная история была. Утром пришли к нему негоциянты с Аглицкого клуба и сразу забрали родовой дом, причем без суда сволочи!

— Это как? — изумился во мне Беляев, — Без решения суда?

"Какой-то беспредел", — мелькнуло и у меня. "Щас не 90-е. Или врёт сопливый"…

— Знаете как, — тут мичман понизил голос и еле сдержался от плача, — дедуля, старый пень, когда-то с ними поспорил и якобы остался должен. И ради обоснования иска они дом и забрали, как залог. И попробуй оспорь, когда наш мировой судья в том же Аглицком клубе столуется. И дедуля помер, и суд в Лондоне — на какие шиши туда ехать.

— Да уж, тут только если пристрелить, — "Знакомца". Ага. Кому заливаешь, щегол? Я мысленно посочувствовала юнцу. — Правду говорят старики: "где англичанка прошлась — там всегда нагадят".

— Даже свататься и то никак! — продолжил жалобы мичман. — Ни дома, ни доходов. Купчихи и то нос воротят.

Помолчали. Ну да возраст, тестостерон по мозгам долбит, и ни шиша. Не