Тяжкие будни цареводцев или как зачищали Эллиоты - Михаил Зарубин

Вечер 7 марта 1904 года по новому стилю.

Локация: Жёлтое море между островами Эллиота и китайским спортом Бицзыво. Кают-компания канонерской лодки "Кореец".

В накуренной кают-компании канлодки "Кореец" было душно и жарко. Как в прямом так и в переносном смысле.

Бравые гвардейцы в красивых мундирах занимались самым важным придворным делом — коллективно сочиняли правильный рапорт о достославных подвигах совершенных в походе.

Каждый, конечно, хотел единолично, но… Но риски перевешивали желание. Поэтому приходилось не только тянуть одеяло, но и пытаться слышать конкурентов, и (о, кошмар!) искать компромиссы.

Ведь написание правильного рапорта дело ответственное! Это раньше, в дикой допетровской Руси царь, говорят, жаловал за дела. Теперь в благословенной Российской Империи всегда награждают только по рапорту! И каждый опытный царедворец знает — неправильно расставленные акценты, даже просто слова могут сильно изгадить процесс награждения.

А то и поставить крест на карьере. Вон, простодушный чудик Беляев, при всех своих геройствах и громких победах из опалы не вылазит. И наград не имеет…

— Итак господа! — лейтенант флота Дукельский как адъютант уже бывшего начальника Первой эскадры Старка решительно взялся исправлять свое пошатнувшееся положение. — "Под четким, грамотным руководством наместника Алексеева блестяще проведена операция флота по деблокаде порта Дальний! Стараниями великого князя Кирилла канонерка "Кореец" избежала интернирования и вырвалась из японской блокады порта Дальний для осуществления крейсерских операций в Желтом море…".

— И что? — влез статский советник Павлов, презрительно хмыкнув. — Максимум благоволение, ну край Анна 4 степени… Клюква…

— Вы не дослушали, — не согласился Дукельский. — Бой с превосходящими силами противника, уничтожение цельного отряда вражеских миноносцев — это Георгий!

— Вот именно! — поддержал Дукельского молоденький мичман из свитских Кирилла Владимировича.

— Какие-то дохлые эти ваши миноносцы-кораблики, чтобы за них целый орден давать… — не согласился Павлов.

— Молчал б лучше! — неожиданно поднял лицо с дивана бравый, а точнее в хлам пьяный хорунжий в обляпаном казачьем мундире. И Павлов, попытался не услышать проскользнувшее "Шпак"! — Мы тут геройствуем, врага уничтожаем, а ты крыса штатская — ни себе не людям! Да за такое дело плетьми собаку пороть надо!

— В самом деле господа, враг потоплен, победа за нами. — попытался замять неловкость юный корнет из кавалергардов. — Я точно видел как Великий князь Борис Владимирович командовал орудиями, уничтожившими неприятеля!

— По левому борту! — вежливо уточнил мичман. — Батареей правого борта командовал Великий князь Кирилл!

— За это надо выпить! — опять оживился хорунжий. Правда не дотерпел до подносимого бокала и снова с храпом уткнулся мордой лица в диван.

Зато остальные все вздрогнули и осушив по рюмке, продолжили беседу.

— Так-с, продолжим господа! — Дукельский как адъютант хоть уже и бывшего начальника, но все ж почти самого главного Начальника, обладал немалым опытом пивной, пардон, штабной работы. — "Уничтожение вражеских миноносцев позволило предотвратить вражескую диверсию против наших броненосцев. Тем самым мы сорвали коварные планы неприятеля!".

— Во-во! — Поддержал его, справившийся с притяжением дивана, хорунжий. Но неосторожно ткнул пальцем в небо и снова проиграл бой гравитации и притяжению.

— "Благодаря энергичным и своевременным действиям… Великого князя Бориса Владимировича…", — уточнил юный кавалергард, — "была сорвана попытка вражеского десанта на наше побережье! Князь лично возглавил отряд, рассеявший десантную команду и потопивший японский большой воинский транспорт"!

— Это точно! Верный орден! — поддержали корнета все армейцы.

— "Великий князь Кирилл тоже не сплоховал"! — Заступились за коллегу моряки. — "Под его мудрым руководством были уничтожены четыре новейших канонерки противника"!

— Верный второй Георгий!

— Какое поразительное мужество! — не выдержал и влез с комментариями все ж изрядно набравшийся Павлов. — Шелупонь деревянная, тока на дрова и годящаяяся…

— Не, эта дрянь сегодня догундится! — Хорунжий с трудом преодолел коварное притяжение дивана, поднялся на ноги, но тут канонерку качнуло не иначе как предательской, подосланный джапами волной и он снова оказался проигравшим. Правда уже не на диване. Но зато в более устойчивой коленно-локтевой позиции.

Дамы начали хихикать, а у усатого господина с моноклем, от вида казачьей кормы в интересной, более присущей женскому роду позе, неожиданно заблестели глаза.

— И не говорите, — поддержал коллегу заплетающимся языком мичман. — Какой-то шпак, совсем не при деле, всё на нас клевещет!

— В самом деле? — саркастически улыбнулся Павлов. — Я к вашему сведению гвардейская шелупонь целый статский советник! И в море поболе вашего ходил! И генерал! К сожалению сейчас приказом Наместника по линии жандармерии!

— Ах ты ж сволочь! — Кулак мичмана из гвардейского экипажа влетел в печень Павлова.

— А мы с этой сукой за одним столом ПИЛИ! — поддержал его ревом хорунжий, правда для устойчивости так и оставаясь на карачках.

В шуме и неразберихе никто не понял, кто умудрился попасть Павлову по затылку пустой бутылкой.

— Совсем оборзели шпаки, может нагайкой его поучить? — задумчиво зашарился по поясу лейб-конвойный офицер.

— А потом, что с ним делать? — спросил всё-таки самый трезвый из всех Дукельский.

— За борт и вся недолга, — не задумываясь ответил лейб-конвойный.

— А вдруг кто скажет?

— Кто? Команда, которую он два раза с наградами прокатил? — густым басом ответил корабельный священник, тихо просидевший весь банкет в темном углу. — Он ить завистник, все только себе тянет!

— Тагды точно топить сволочь — обрадовался хорунжий. — благоразумно оставаясь на полу. И пытаясь затуманенным алкоголем мозгом понять, показалось ему или кто-то потрогал, можно даже сказать, уверенно погладил его зад. Дам сзади не было. Хорунжий всё пытался понять, считать ли это отягчающими для Павлова обстоятельством. И стоит ли это озвучивать.

— Топите гада, — простонал Кирилл, — это его Мартелем мы траванулись.

— Точно! — поддержал брата Борис.

— Я не виноват! — истерически выкрикнул Павлов, уже не только мозгом, но и пятой точкой отчаянно почуявший неладное. — Напитки городской голова Сахаров лично из своих запасов предоставил!

— Надо с дядькой поговорить, — Борис, как кавалерист, развил натиск. — Ничего у него по нормальному сделать не могут, даже выпивку нам хорошую организовать.

— Да, стареет дядя Женя… — поддержал брата Кирилл. — Совсем у него шпаки распоясались.

— "Несмотря на полученные во время битвы контузии оба Великих князя мужественно оставались на боевом посту до окончания битвы и ободряли матросов своим присутствием!…" — Дукельский постарался увести разговор от скользких тем.

— Душевно выходит! — поддержал коллегу тоже чуть протрезвевший мичман. И теперь изрядно переживавший за свой необдуманный конфуз с Павловым. Пить со шпаком противно, и морду бить надо! Но как это может аукнуться для карьеры?

— Вот вот —