Допинг. Запрещенные страницы - Григорий Михайлович Родченков

Отмечу и даже подчеркну, что я никогда не манипулировал с результатами анализов крови и все данные, выдаваемые анализатором Sysmex, шли в АДАМС и далее перетекали в биологический паспорт спортсмена полностью и без изъятий, как было на самом деле. Когда «врачи и специалисты» проснулись и осознали, под какой страшный каток они попали с биологическим паспортом, было поздно. Меня просили подправить запредельные показатели гематокрита, гемоглобина и ретикулоцитов, особенно когда отборщики крови налетали на наших эпошников в Адлере или Кисловодске в самый неподходящий момент. Я говорил «да-да, конечно», но ничего не менял. И с какой радости я буду фальсифицировать результаты и рисковать судьбой моей лаборатории из-за ваших балбесов? Если вы меня не слушаете и не хотите ничего изменить в своей армейско-ментовской допинговой программе подготовки, то я ваши группировки прикрывать не буду, это путь в никуда и огромный риск для ФГУП «Антидопинговый центр». У меня пятьдесят человек сотрудников, у всех дети, кредиты, ипотеки — потеря аккредитации станет для нас настоящей катастрофой, это запрет на проведение анализов. Не будет проб — не будет зарплаты и лучшие сотрудники уедут работать в другие лаборатории, их за границей давно ждут.

Второй удар нанесли мы сами, это был неожиданный — но отложенный на годы — страшный удар в спину всем анабольщикам прошлого и будущего. Ударом стало открытие долгоживущих метаболитов анаболических стероидов. Результаты исследований по долгоживущим метаболитам Оралтуринабола и оксандролона мы доложили в Кёльне в феврале 2011 года, тезисы были опубликованы сразу, а важнейшая статья вышла в начале 2012 года в «Журнале стероидной биохимии». И ещё оказалось, что остарин и гэвешка (GW 1516) также определяются в течение трёх месяцев и более. Использование тройных квадруполей и фокусировка на долгоживущие метаболиты окончательно изменили ситуацию. Незаметно наступила новая эра в допинговом контроле.

Но это поняли не сразу.

Реанализ 2016–2018 годов оказался невероятной бомбой, которую никто, кроме нас с Тимофеем, не ожидал. Появление новых приборов и научный прогресс, прежде всего в исследовании метаболизма анаболических стероидов, привели к сенсационным итогам повторного анализа проб, отобранных на Олимпийских играх и чемпионатах мира, десятки чемпионов и медалистов были вычеркнуты. Обилие положительных результатов в обеих атлетиках позволило обосновать два важных, но пока не озвученных вывода, лежащих на поверхности. Первый вывод: наличие долгоживущих метаболитов у российских спортсменов и спортсменов из ряда стран бывшего СССР показало, что все они сидели на государственной многомесячной программе подготовки и были надёжно защищены от реального, некоррумпированного, внесоревновательного и соревновательного допингового контроля. Реанализ позволил обнаружить 137 положительных проб, взятых в период проведения Олимпийских игр 2008 и 2012 годов. И ещё примерно 80–100 положительных проб лозаннская лаборатория не стала объявлять положительными! И хотя на опытный взгляд аналитика было очевидно, что проба положительная, что видны характерные пики метаболитов, но по жёстким критериям идентификации проба не могла быть объявлена положительной, эти хвосты — так мы называли такие пробы ещё с советских времён — могли обернуться проблемой при контрольном анализе пробы Б.

С такими пробами лаборатории не любят связываться.

Однако остаётся главный вопрос: как объяснить, что спортсмены сдавали пробы за два или три месяца до главного старта — и пробы оказывались чистыми? Они же принимали анаболические стероиды, именно их метаболиты были найдены при реанализе проб, взятых во время главного старта. Ответ может быть только один: очевидно, что пробы подменялись во время отбора, это была первая и основная линия защиты членов сборных команд. Вторая линия защиты — это утаивание положительных результатов анализа проб в лаборатории: положительные пробы официально объявлялись отрицательными. В 2016 году профессор Макларен назовёт это методом исчезновения положительных результатов. Лаборатория держала вторую и последнюю линию обороны. Обычно применяли оба подхода, и явными бенецифиарами манипуляций были легко- и тяжелоатлеты.

Ещё раз объясню для тех, кто пытается оспорить важнейший вывод о системном и продолжительном применении анаболических стероидов при подготовке спортсменов, чётким доказательством которого являются именно долгоживущие метаболиты. Напомню, что моя специальность — химическая кинетика и катализ, именно так дословно написано в дипломе об окончании химического факультета МГУ и присвоении мне квалификации химик. Химическая кинетика изучает скорость протекания химических реакций; эта скорость определяется двумя взаимосвязанными факторами — кинетическими и термодинамическими. Долгоживущие метаболиты не появятся при применении микродоз анаболических стероидов, на чём основано относительно безопасное их применение, например полоскание рта моими коктейлями со стероидами. В этом случае кинетика преобладает над термодинамикой. По этой же причине они не возникнут вследствие случайного употребления какой-то одной таблетки, к чему часто сводятся глупые отговорки типа «именно в тот раз они могли мне подсыпать или подмешать, я не виновата». Долгоживущие метаболиты проявляются после применения «допинговых программ», то есть при продолжительном, «схемном», приёме анаболических стероидов, когда кинетика перестаёт преобладать над термодинамикой. Но на этом остановимся, далее ни слова про энтропию, энтальпию и химический потенциал конкурирующих реакций, цепных или разветвлённых.

Лучше я всё это поясню простым образом, в виде неевангельской притчи. За столом собрались гости, едят и пьют, кто виски Chivas, кто вермут Martini. Постепенно начинают проявляться признаки опьянения — они бывают разные, однако кинетика их такова, что они проявляются первыми, у одних одни признаки, у других другие; действие небольших доз алкоголя индивидуально. Вот покраснело лицо, стало жарко, заблестели глаза, появился аппетит, кто-то стал громко смеяться, язык слегка заплетается, курят прямо за столом, чаще стали ходить в туалет, немного шатаясь. Если прекратить пить, то эти симптомы пройдут.

Но если гости продолжают пить, то возникают необратимые явления другого порядка — так проявляется термодинамика, и чем дальше, тем неотвратимее и необратимее: на платье проливается вино, разбили тарелку или вазу с цветами, кто-то падает лицом в салат или получает синяк под глазом. Вот и вся аналогия с долгоживущими метаболитами. Извиняюсь за занудство: кинетически выгодно выпить, посмеяться, побольше поесть, выпить минералки, сходить в туалет и протрезветь. Термодинамика претендует на необратимость, долгоживущие метаболиты сидят месяцами, их концентрация в моче не меняется: в итоге все валяются пьяными, столы опрокинуты, вино пролито, посуда разбита и синяк под глазом. И потом долго болит голова и противно на душе.

Второй вывод по итогам повторного анализа проб, особенно с учётом множества обнаруженных положительных проб с летних Игр 2012 года, — лондонская лаборатория была совершенно не готова к Олимпийским играм, просто «мышей не ловила». Олимпийские лаборатории всегда оптимистически переоценивались, а сами ВАДА и МОК,