Все под контролем - Том Саттерли
На момент того приятного дня в Сент-Луисе Том уже три года как покинул Подразделение. Он зарабатывал на жизнь, работая на компанию, которая по контракту с Министерством обороны готовила к войне новое поколение спецназовцев, а также выполняя более унизительную работу для фирмы развлечений, обучавшей гражданских «коммандос» убивать «зомби» из пейнтбольного оружия. Но он все еще жил в порочном кругу алкоголя, антидепрессантов, обезболивающих и снотворных препаратов, которые стали неотъемлемой частью его жизни в армии и которые Администрация по делам ветеранов теперь раздавала ему их, как конфеты на Хэллоуин, чтобы притупить физическую боль и затуманить воспоминания о том, что он видел и делал.
Том и Джен познакомились за несколько месяцев до этого, когда кино- и фотокомпания, которой она владела вместе с мужем, была нанята фирмой, на которую работал Том для создания учебных видеороликов для военных, а также рекламного ролика.
В мае этого года Джен приехала из Сент-Луиса в Индиану, чтобы встретиться с владельцем компании и познакомиться с некоторыми людьми, с которыми ей предстояло работать. Одним из них был Том Саттерли, которого ей представили как «легенду спецназа» — не только в Подразделении, но и во всем сообществе Сил специальных операций, где царит конкуренция и эгоизм.
Чего бы она ни ожидала увидеть, но с первого взгляда он ее не впечатлил. Рост Тома составлял пять футов десять дюймов, он был полноват, чуть с брюшком; его широкое румяное лицо раздулось от алкоголя и тяжелой жизни. Он был далеко не тем «суперсолдатом», которого она представляла себе, исходя из того немногого, что знала о Подразделении. Когда они встретились, Том почти не обратил на нее внимания, лишь пробурчал несколько ворчливых слов, после чего покинул встречу, как только появилась такая возможность.
Далеко не сразу после начала работы Джен поняла, что ее первое впечатление о Томе было обманчивым. Хотя он редко с ней разговаривал, она заметила, как он мгновенно завоевывает внимание всех, включая других бывших операторов, работавших с ним на съемочной площадке. Он не повышал голос и не предъявлял никаких требований; просто, когда он что-то говорил, люди слушали, и задания выполнялись немедленно. Если во время обсуждения кто-то отвлекался на посторонний разговор, достаточно было взгляда, чтобы его прекратить.
Сидя в баре в Сент-Луисе, Джен было приятно осознавать, что человек напротив нее, потягивающий водку с содовой, может справиться практически с любой опасной ситуацией. Настоящий Джейсон Борн. Хотя женщина могла понять обстановку и опыт, которые привели к появлению этого необычного человека, она не любила замашки мачо, особенно в окружении других ветеранов спецназа, которые слишком часто вели себя как незрелые мальчишки из студенческого братства, — особенно когда выпивали. Ее раздражали все эти грубые высказывания о женщинах и тревожные упоминания о культуре тех мест, где они воевали, а также случайные ссылки на насилие как на лучший способ разрешения конфликтных ситуаций, даже если эти ссылки были «забавными».
Джен также не чувствовала себя комфортно рядом с Томом, когда он злился. Его гнев могли вызвать какие-то мелочи, по крайней мере с ее точки зрения: тот, кто напортачил, потому что не в точности выполнил его указания; люди, которые опоздали или не позаботились об оборудовании; плохое обслуживание в баре или ресторане; шумные, хамовитые люди. Любой из этих моментов мог привести его в ярость. Или еще что хуже.
В гневе Том выглядел пугающе. Морщины вокруг глаз и на лбу проявлялись глубже и четче; кобальтово-голубые глаза темнели, начинали казаться черными и наполнялись такой злобой, что напоминали глаза акулы. Эти физические изменения помогли ей осознать, на какую страшную жестокость он способен. А главное, это помогло ей понять, какие неизгладимые ужасы похоронены в его психике.
Но если бы это был единственный Том, которого она знала, она бы не сидела сейчас с ним в баре Сент-Луиса. По мере того, как они узнавали друг друга, работая над учебными фильмами, его защита смягчалась. Стоило кому-нибудь рассказать смешную историю, и его глаза разгорались весельем. Шутник по натуре, он затевал какую-нибудь шалость с веселой ухмылкой, а потом смеялся как ребенок.
Иногда, по мере того как крепла их дружба, он открывался и говорил с ней о своих неуверенностях, страхах и сожалениях, особенно о своих испорченных отношениях с сыном Томасом. В такие моменты под его жесткой, напряженной внешностью проявлялась добрая, сердечная и даже милая сторона.
Именно тогда Джен смогла понять, что ей нравится в этом человеке — добродушном пареньке, выросшем в маленьком городке в срединной Америке, где празднование Четвертого июля[3] было бóльшим событием, чем Рождество, а рыбалка с отцом на реке Блю-Ривер являла собой идеальный летний день. В те времена, когда он был достаточно молод, чтобы война была просто игрой, в которую можно было поиграть в лесу с приятелями, а самой большой угрозой для него было получить по яйцам от городского хулигана.
Будучи самопровозглашенной «либеральной хиппи», Джен даже научилась ценить его взгляды на армию. Ей нравилось, как он говорил о Подразделении как о семье, с какой огромной любовью и уважением относился к своим братьям по оружию — своему племени, как он их называл. Он страстно желал стать частью чего-то бóльшего, чем он сам, чего-то, за что он был готов отдать свою жизнь. Он верил, что он и такие же, как он, находятся там, на стенах, защищая американцев от зла, — рыцари в боевых доспехах, противостоящие тьме по ту сторону.
Оглядываясь назад, Джен трудно сказать, когда их профессиональные отношения переросли в дружбу, а затем в нечто бóльшее. Возможно, это произошло в августе после съемок, когда они заехали в гараж отеля в Акроне, штат Огайо, где остановились вместе со съемочной группой. Было необычно, что Том сказал всем в машине, чтобы они шли дальше без него — у него остались кое-какие дела и он встретится с ними позже в баре отеля.
*****
Когда чуть позже он не появился, как ожидалось, Джен забеспокоилась. Она написала Тому сообщение и спросила, где он. Обычно он отвечал сразу, но когда ответа не последовало, она попробовала еще раз. «Ты в порядке?.. Мы ждем тебя». На этот раз он ответил, написав, что уже едет. Джен не могла точно объяснить, почему, но это небольшое взаимодействие показалось ей поворотным моментом. Их отношения