Ежи Ставинский - Пингвин
– Молодой человек! Эй, парень, ты живой, а? Отзовись, ты жив?!
В какой-то момент я увидел того, кто выкрикивал все это. Он стоял надо мной, в полосе света от направленных на меня фар, огромный мужик, державший заводную ручку, – казалось, он достигает неба.
– Пожалуйста… – прошептал я. – Пойдите, пожалуйста, туда…
Я хотел указать ему на окно, на это светившееся напротив окно, но не смог ни шевельнуть рукой, ни добавить хоть слово, что-то снова потянуло меня назад, мне уже не надо было ничего говорить, потому что Баська стояла возле меня, она ворвалась в свет, услышала шум, несмотря на радио, а может, мне только показалось, что она подбежала, узнала, крикнула:
– Анджей!!!
Я снова нырнул куда-то в волны, в светлую вату. И даже не успел улыбнуться ей или ее призраку, вызванному лихорадочным воображением.
И вот я уже несколько дней лежу дома, в постели; отец, как всегда, пошел в институт, что-то неладное стряслось там с Богданюком, говорят, должно состояться собрание, на котором больше не выберут Богданюка, выберут, наверное, Врачека, в институте наступил новый этап; мать готовит в кухне обед, праздничный, торжественный обед в честь падения Богданюка, а я прокручиваю эту пленку, потому что вот-вот должна прийти Баська. Она придет в первый раз, до сих пор я не разрешал ей приходить, а теперь можно, она увидит большой кусок лица – мне уже приоткрыли щеку, глаза, нос и весь подбородок, и я лежу и записываю эти свои слова на пленку, но У меня ни черта не получается. Вот я еще раз прокручиваю пленку с самого начала, чтобы ничего не было заметно, сперва так, какой-то твистик. Хелена Майданец, а вот и оно! Я снова повторяю в микрофон:
– Я не могу сказать тебе это прямо в глаза, потому что стал бы путаться и все вышло бы очень глупо, кто теперь говорит такие вещи, я бы не выдавил из себя ни слова, а так, на ленте, у меня это получается легче, должен же я сказать тебе, что чертовски тебя люблю и не знаю, можешь ли ты полюбить меня, я хотел тебя заслужить, но не знаю, заслужил ли, может, я смешон, с этим своим докладом, может, я вообще смешон, но знаешь, я еще смогу очень многое, я сделаю для тебя все-все, и тебя наверняка никто не будет любить так, как я…
На этом я кончаю свою болтовню, я и так уже напорол видимо-невидимо, дальше снова идет музыка, та самая песенка, которую мы слышали у Баськи по радио, я ее случайно записал. Все. Сейчас придет Баська, и я буду все знать. Конечно, если наберусь духу пустить эту пленку. Вот и все об этой моей истории. Я не стану дописывать конец, зачем мне конец, я и так его узнаю, а писал я так просто, от скуки, потому что скучно было лежать в постели и ждать, пока все срастется и заживет.
А вот и звонок. Бросаю перо, наверное, Баська…
1965
[i] Купюра в сто злотых с изображением шахтера.
[ii] Деревня, возле которой в 1794 году было разгромлено повстанческое войско Тадеуша Костюшки.