Лёд и Пламя - мортифактор

Устраняя их, я применяю ещё один козырь. Яркими вспышками около меня материализовались человеческие черепа, один за другим вспыхивая огнём и щелкая челюстями. Как торпеды, устремлявшиеся к двум магам, петляя и выполняя изящные манёвры уклонения. Их налёт встретил палладиум Рона, «птички» с лёгкостью прошли защиту. Однако глава невыразимцев успел заметить угрозу и выставил щит от материальных объектов в последние мгновения перед столкновением.

Огненный вихрь окутал магов. Сейчас черепа были неуничтожимые: я вливал в заклинание ровный поток магии. Гул ответных ударов Рона потонул в защите. Малфой полностью погрузился в спасение их жизней.

По мне с размаху били маги, но я, легко маневрируя, уклонялся от их редких попыток лишить меня жизни. Все происходило слишком медленно в состоянии боевой медитации. Я одним прыжком преодолел последние метры, раскручивая ножны и меч, которые нетерпеливо дрожали в моих руках. Никогда они не действовали так стремительно и точно.

Ослеплённый яростью, я врезался в строй, и кровь забрызгала всё вокруг. На убийство одного уходило меньше секунды.

Широкие взмахи меча и ножен сеяли хаос, обратными движениями добивая тех, кто ушёл от первого взмаха. Удары ножен приходились в шею, область сердца. В центр грудной клетки: ударным импульсом взрывая сердца. Мечом ещё легче: разрубая магов на части, не чувствую помех.

Шаг, круговой удар, прыжок. Ножны обрушились на голову первого; меч разорвал второго, и третий пал, рассечённый от головы до паха. Удар в сердце ножнами четвёртому.

Ещё один шаг. Разрубить ноги трём, добить лёгким касанием ножен в глотки; в обратном движении вонзить острый конец ножен в глаз другому. Прыжок.

Я приземлился и, не теряя времени, продолжал свой жадный танец. Меч горизонтально разрезал двоих, разметая кровь и кишки. Хе-хе! Больше! Ещё!

Я сыпал удары направо и налево, оставляя за собой лишь трупы и разрубленные тела. Никто не закричал, умирая раньше. Никто не произнёс заклинания. В этот миг настала тишина, словно предвкушая происходящее. Ей аккомпанировали: свист, глухие удары и хлюпающие звуки.

Последний враг развернулся, и, словно острие меча, я устремился к нему. Вихрь стальных движений охватил пространство — его тело, на миг потрясённое ужасом, распалось на части, как хрупкая керамика под ударом. Я завершил дело, отрубив его голову, и с тихим удовлетворением наблюдал, как она катится по земле, оставляя за собой лишь горечь поражения.

Трусы не вызывают у меня ничего, кроме презрения — они цепляются за жизнь, за свою ничтожную извиняющуюся сущность, укрываясь в тенях своих страхов. В этом мгновении я был вершителем судьбы, оставившим после себя лишь резкое напоминание о том, что слабость не считается на защиту.

Я замер, не в силах совладать с дыханием, и вдруг рассмеялся. Весь в крови — своей и своих врагов. Я смеялся над телами убитых. Прошло меньше минуты, и тридцать магов обращены в прах. Обернувшись, я встретил полные страха и обречённости взгляды остальных противников. Лишь Рон и Малфой ещё способны сражаться, но и они шатаются от усталости, как некогда я сам. Они прекрасно понимают, что если я решу их резать, то не оставлю живых.

Медленно Экскалибур указал на уже поредевший строй магов. Шагнув к ним, я остановился: купол защиты от перемещений пал, выпуская на сцену Теней. Я не знал, сколько их, но их было много. Не меньше половины от всего отдела. Замираю, кусая губу, решаю: принять бой или уйти. Ярость и злоба призывали к атаке, благоразумие же кричало о бегстве.

Конечно, я мог бы одержать победу, но не следовало так деморализовать их и истощать ресурсы министерства. Они ещё сыграют важную роль в моём замысле. И сам замысел ещё не закончен, а применение дара Светлейшей в третий раз… Слишком рано умирать. Первые заклинания уже летели в меня. Стараются связать боем. Молодцы, сообразили.

Призываю тело Добби, поднимаю его на руки и аппарирую. Появившись в саду мэнора, трансфигурировал лопату и начал рыть. Земля поддавалась легко. Выкопав достаточно глубокую яму, я укладываю Добби в могилу. Замораживаю до температуры, близкой к жидкому азоту.

Тлен не коснётся тебя, Добби. Прощай, мой добрый друг, и спасибо тебе. Прости, что долго не осознавал, как близок ты мне. Как дорог для меня маленький, свободный домовой эльф.

Я создаю могильную плиту, словно у Дамблдора, из чистейшего белого мрамора.

«Здесь покоится свободный эльф Добби. Верный друг, соратник и товарищ. И ни один эльф на службе моего рода не будет простым слугой. Он будет другом и соратником. Или же падёт на вас моя кара. Такова моя воля и мой глас. ГДП.»

Постояв над могилой, я возвращаюсь в свою спальню. Не раздеваясь, окровавленный и в грязной одежде, призываю аптечку. Дрожащими руками вливаю в себя кроветворные, восстанавливающие и укрепляющие зелья. Падаю на кровать, лишённый сил. Боль подавила разум, вот и откат начался. Сознание погрузилось в спасительную тьму.

Единственной мыслью было, что счёт между мной и правительственными силами: два к одному в мою пользу. Только этот исход меня вообще не радует.

«Дорогие читатели, наши журналисты, рискуя своими жизнями, первыми оказались на пылающем пепелище посёлка Годрикова Лощина.

Восточная часть села была безжалостно уничтожена неким магом. Никто не выжил от этого чудовищного деяния ренегата, который с жуткой беспощадностью сжёг семнадцать мирных, ни в чем не повинных жителей.

Кто же это — чудовище, которое сожгло заживо восемь детей, четверо из которых не достигли восьми лет? Кто ответит перед семьями погибших за столь бесчеловечный поступок? Зачем нам слова правительства, которые лишь прикрывают ужасные факты? Неужели вновь в нашей стране восторжествовала Тьма? Неужели тот ужас и страх, который сотрясал вторую половину двадцатого века, возвращаются? Чего ждут наши правоохранительные органы? Спасут ли нас от повтора этого кошмара, который мы все помним? На эти и другие вопросы мы с нетерпением ждём ответа, как не сомневаюсь и вы. Мы найдём ответ на этот вопрос. Всегда ваша неустанная блюститель правды: Рита Скитер.»

Бросив газету на стол, министр мрачно обвел взглядом собравшихся: Драко, Рона, Сьюзен и Меду. Все молчали, осознавая свою ошибку и проигрыш. Кроме Меды, которая задумчиво наматывала на палочку пряди волос с виска; и Тэд сжал кулаки. Преображение Меды в Беллатрису было очевидным и стремительным, а он лишь терял страну и любимую жену. Не мог ничего поделать.

— Сьюзен, краткую характеристику, отчёты и выводы по последним дням.

Драко и Рон ошеломлённо уставились на министра.