Лёд и Пламя - мортифактор

С начала сражения прошло менее двух минут.

Интерлюдия. «Нора».

Рональд Уизли пил, одиноко уединившись в своей комнате, задумчиво устремив взгляд на потёртый плакат Пушек Педдл. Словно обращаясь к нему, он тихо произнёс:

— Моя комната, всё, что осталось мне в память о тебе, дружище. Фотографии в газетах и всё прочее — это не то… Хотя, нет! Но это не просто моя комната. Это наша комната. Гарри и Рона.

До одиннадцати лет Рон Уизли был в тени, никем. Братья Джордж и Фред лишь изощрённо дразнили его, в то время как родители часто оставляли это без внимания. Джинни, с недовольным носиком, будто не замечала своего старшего брата, что лишь усугубляло его внутреннюю скорбь.

Его единственная мечта заключалась в том, чтобы предотвратить бедность семьи, ведь старшие братья, получая щедрые вознаграждения за свою опасную работу, никогда не думали о тех, кто остался дома. К тому же, Рона с раннего детства воспитывали без должного внимания, что оставило на нём следы неряшливости и невоспитанности.

— Тогда мы встретились: неуверенный, загнанный и запуганный черноволосый мальчик с изумрудными глазами и замкнувшийся в себе рыжик, умный, хоть и неряшливый парень. Два одиноких щенка, заблудившихся в мире, нашли друг друга и стали друзьями. Нет, чёрт возьми! Братьями! — ударив стаканом о столик, пьяница крякнул и тепло улыбнулся.

— Только ты, очкарик, знал, что облик тупого рыжего идиота, поглощённого чтением «Квиддич сквозь века», — лишь ширма. Ты был единственным, кто постиг мой секрет. А я знал, что ты не псих, идущий на убой ради чужих целей. Ха! Ты даже обманул Дамблдора своей игрой! Нет, конечно, ты действительно спасал всех с самоотверженностью. Но также понимал, что остаёшься лишь фигурой на шахматной доске. С пятого курса начал укреплять свои позиции и заручаться поддержкой всего Хогвартса. Ведь они все — будущее Англии, опора волшебной Британии. За исключением слизеринцев. Поганые змеи, унюхав в тебе родича, держались на расстоянии, кроме Малфоя.

Выплюнув фамилию давнего недруга, мужчина смахнул с столика старые газеты и фотографии, снова поднося бутылку к губам.

— Как мы сидели, обсуждая события в школе и в мире. Интриги и опасности, которые кружили вокруг нас… Долго смеялись, вспоминая лица людей, полные удивления и потрясения. Тогда, когда я мог отбросить маску идиота, а ты — маску простака. А потом разразилась война и уже не отпустила. Отдел ДМП. Учёба, операции, ловля преступников. И снова спина к спине, как прежде, бессонные ночи и битвы. С каким волнением мы наблюдали изменения в жизни наших друзей и моей семьи. Теряя надежду и веру в людей, мы не смогли остановить этот хаос.

— Эх, дружище. Как хорошо, что ты исчез. Тебя обвинили в демонологии. За мной и Блэками вели наблюдение больше двух лет, в надежде поймать тебя. Но ты исчез без следа… А вот тебе, выкуси! Я стал главой боевого отдела ДМП. Ха-ха! Так что у нас есть сила, дружище! Только дай время разобраться в этом бардаке. Наконец, мне удалось получить секретные дела о смерти Нимфадоры Поттер-Блэк и твоём деле демонолога. Даже мой уровень допуска не позволил достать их. Мне чуть ли не грозили увольнение из отдела. Но министр заступился, и вскоре я нашёл эти бумаги у себя в кровати. Это всё пахнет очень дурно пахнет, но мы разберёмся. Как всегда. Я полагал, что, как и твою невесту тебя также убрали те, кому ты перешёл дорогу. Но я чую, что ты жив! Весь Моакоборческий центр землю носом роет в поисках твоих следов. Всё четно. И это меня бесит! Поверь, когда встречу тебя, я надеру тебе за то, что предал и оставил меня в неведении. Чёртов кусок дерьма!

Этот крик, полон ярости и отчаяния, вырвался из уст рыжеволосого мужчины. Истощённый, он мгновенно погрузился в сон. Не каждому дано пить.

* * *

Открыв глаза, как и всегда, привычно уставился в потолок. Осмотрев себя, взгляд остановился на длинном, кривом шраме. Перед глазами вспыхнул наш последний бой с Учителем. Эта неумолимая ярость и жгучее стремление к победе. Ни разу не доводили мы учебные схватки до настоящей битвы. Да, после поединков, особенно в последние полгода, мы порой еле-еле восстанавливались, полагаясь на зелья. Затем часами приводили себя в порядок, невзирая на допинг. Но желание уничтожить друг друга, увы, никогда не обуревало нас. Точнее, у меня не возникало такого стремления.

И вот, лежу и понимаю что дело дрянь. Вообще. Герой магической войны сходит с ума. Дрожь прошла по телу, и осознание этого факта вновь пробудило страх — страх потерять себя, потерять человечность. Помню, как безумно смеялся, этот смех был так похож на смех Волдеморта. Боль Учителя приносила мне удовольствие. И самое отвратительное — я не знаю, как это остановить. Совсем не знаю. Надеюсь, мы решим этот вопрос. Сейчас есть вещи важнее.

Сон о пьющем Роне, который разговаривал с пустотой. Хотя это довольно странно, я знаю, что это видение истинно. Рыжик. Глаза мои предательски увлажнились, внутренний подъем и радость захлестнули меня. Тот, кто был мне братом, не предал… Теперь то мы поставим мир на колени.

Ох! Чёрт, Мастер! Он вообще выжил? Невольно кривясь от ноющей, неприятной боли в груди, я стремительно спускаюсь на первый этаж. Как всегда, Мастер сидит, потягивая свою медовуху. Я волнуюсь о нём, а он преспокойно сидит и пьет. Старый хрыч!

— Ученик, ты всё же выжил. Прелестно. Я уже думал продать свою душу. Ярость Мары за смерть последнего из рода была бы ужасной, — с недоумением смотрю на некроманта после такого неожиданного приветствия. И снова волна возмущения накрыла меня с головой. Это я виноват?

— Вы же едва не убили меня, Мастер.

— Но-но-но, делаешь поспешные выводы, торопыга. Раны на боку и груди, что я оставил, не смертельны. Опасны, конечно, но не более того. А вот ты лишь чудом не лишил меня жизни, спас нас твой домовик.

Учитель, с ироничной улыбкой на устах, заставил меня с горечью отвести взгляд. Он прав, я тогда потерял всякий контроль.

— Но это не суть важного. Ты станешь великолепным некромантом. Неосознанно использовать étape au-delà. Последнее усилие. Принять смерть. Сдаться. Заплатить любую цену ради победы. Последний козырь в рукаве некроманта. Открывая врата