Лёд и Пламя - мортифактор

Раз — мгновение, и я преодолел расстояние до Учителя, что составляет не менее пятнадцати метров!

Два — я выполнил двойное сальто назад, элегантно приземляясь в том самом месте, где находился всего две секунды назад.

Три — разорвав края реальности, я мгновенно переместился к дереву. Сделав колесо в нижней стойке, с молниеносным ударом ладони сношу у корневища. Да-а-а.

Четыре — снова я переношусь на место, откуда началось это движение, замирая с раскинутыми руками. Вдруг пришло понимание: я аппарировал. Без хлопка. Какие безграничные возможности это открывает!

Сила бурлила в теле, замораживая и замедляя мир. Она дарила мне новые возможности, предоставляя тем самым неоспоримое преимущество над противниками. Эйфория окутывала разум, погружая в состояние блаженства, где счастье и смех переполняли меня.

Да, Том, я понимаю тебя, мой кровный брат. Теперь, словно тьма сгустилась, озаряя яркий свет невежества, осознаю… Вот она — сила! Власть! Я — Некромант! Я, Лорд Певерелл!

— Какая сладость! — с безумным восторгом и ледяной хрипотой в голосе я смеюсь, впитывая ощущение величия.

Вокруг меня кружит снежный вальс, словно величественный хоровод, создающий яркий контраст с окружающим миром. Снегопад, нежный и стремительный, укрывает вечно цветущее поле, лес и озеро под белоснежным покровом. В этом единообразии природы, где тишина царит, раздается хриплый, жутковатый смех моего Мастера, звучащий в унисон моему безумству и восторгу.

Этот звук, как затяжной эхо в зимней тишине, наполняет воздух необыкновенным ощущением свободы. Ветер, словно волшебник, подхватывает снежинки в танец, создавая искристые узоры на холодном воздухе. Я чувствую, как мир вокруг меня стремится к вечности, как если бы каждый снежный вихрь был частью непостижимого замысла. И в этом бескрайне белом пространстве, где границы реальности стираются, я обнажаю свою душу, сливаясь с этим завораживающим спектаклем зимы.

Примечание к главе: Не может быть, чтобы самый могущественный тёмный маг Британии потерпел поражение от такого юного неопытного волшебника, как Поттер. Даже после обучения у Нимфадоры, (за основу взял именно фанфик), Поттер навряд ли смог бы одолеть Тома. Поэтому необходимы новые нюансы в самой сути падения ТЛ. Фокус смещается на кровь и линию семьей Певрелов и Слизерина.

В главу вставлен изменённый фрагмент из книги: «Гарри Поттер и Дары Смерти. Часть 2. Глава: Кингс-Кросс».

* * *

— Успокоился? — сквозь пелену эйфории донёсся довольный голос Учителя. Да, чувство вседозволенности и власти над миром исчезло, и меня начало трясти от глубокого страха. Страшно ли становиться монстром? Да, это действительно страшно.

В ту мглу, когда тьма стремилась поглотить меня целиком, я ощутил, как вечный конфликт между светом и тенью разгорается в душе. Словно далёкое эхо. Истина и ложь, любовь и ненависть, боролись за мой душу.

Я мог бы стать тем, о ком все будут говорить с ужасом и восхищением, но с каждым таким поступком я терял частичку себя, и страх, хоть и тлеющий, был постоянным. Вкус власти оставлял на языке горький след желания, пробуждая внутреннюю схватку между созданием и разрушителем.

Против своей воли в памяти всплыло воспоминание о разговоре с Дамблдором, когда Том изгнал из меня свой крестраж в Запретном лесу.

* * *

— Как хочешь.

— У меня есть выбор?

— Конечно, — улыбнулся Дамблдор. — Мы ведь на вокзале Кингс-Кросс, говоришь? Я думаю, если ты решишь не возвращаться, ты сумеешь… так сказать… сесть в поезд.

— И куда он меня повезёт?

— Вперёд, — просто сказал Дамблдор. Снова молчание.

— Бузинная палочка у Волдеморта.

— Да. Бузинная палочка досталась Тому.

— Но вы хотите, чтобы я вернулся?

— Я думаю, — сказал Дамблдор, — что, если ты вернёшься, есть шанс, что с ним будет покончено навсегда. Обещать я не могу. Я только знаю, Гарри, что возвращения сюда тебе нужно бояться куда меньше, чем ему. Но прежде чем ты уйдёшь. Прости меня, Гарри.

— Я простил, и вы поступили правильно, директор.

— Я говорю не о крестражах, и не о твоей судьбе, — старик вздохнул, отводя взгляд. — Прости меня за то, что ждёт тебя в будущем. После победы. К сожалению, я не только обманывал тебя насчёт крестража. Видишь ли… Том и ты, кровные братья…

— Что?! — я в шоке уставился на профессора. Он шутит? Нет. Я не хочу быть братом такого монстра, как Волдеморт! Он ошибся. Директор показал, что способен ошибаться, да. Это просто ошибка.

— В этом я уверен. Гарри, род Слизерина и Певерелла связан долгими союзами и дружбой. Между ними, даже, каждое второе поколение заключались брачные контракты. Это ещё больше переплетало и укрепляло родство этих семейств. Потом, как я думал, они прервали своё существование. На самом деле так и было. Но затем… Итак, союз окреп ещё больше, когда наследие Салазара было принято потомком Кадма Певерелла. Это стало благословением, что он поднял знамя Слизерина. Ужасно представить, какие мракобесия мог бы учинить тёмный лорд Певерелл. А ты, наследник Игнотуса, словно древняя звезда в этой небесной связи. Ваша кровная узы стали прочной опорой, соткавшую из глубины истории несокрушимую нить. Именно благодаря этой связи Том не смог лишить тебя жизни в 1980 году, и лишь так в тебе обрел приют его крестраж, ритуал не был проведён, часть души не могла отколоться сама. Но ваша связь последних потомков такого древнего рода. Магия странная вещь, часть души всё же откололась. А затем разразился турнир.

— И Том использовал мою кровь для своего ритуала. А директор, знаете ли вы, чем занимался мой род? Ты сказал, что Том отверг наследие рода Певерелл, и это к лучшему. Почему? — замечаю, как директор дёрнулся, а затем вновь принял вид невозмутимости.

— О том, чем занимался твой род, я не могу сказать. Можешь меня проклинать, но ты стал мне внуком, Гарри. И ты не готов к этому. Пока не готов. А я не желаю быть причиной возрождения Судей, — с печальной искоркой в глазах произнес старик, его улыбка сочетала в себе пронзительность и мягкость.

— Судей?

— Высшая цель, правосудие и справедливость… даже через призму Зла. — Меня охватило бурное возмущение. Какое ещё Зло? Как могут переплетаться высшая цель, зло и справедливость с правосудием? Как вы, директор, любите загадки! Но, увы, настойчивость здесь неуместна. Когда директор не желает говорить, так и будет. Слова не