О Тоскане без тоски. Итальянские истории с привкусом счастья и базилика - Элена Набель
В эти дни город оборачивается к своему средневековому прошлому яркими представлениями. Блошиные рынки, овощные базары, лавки кожевников, кузнецов, ткачей, швей, исторический кортеж с барабанщиками и флагоносцами, соревнование четырех кварталов в стрельбе из лука, перетягивание веревки перед папертью Колледжаты, соколиная охота, балаганы, рыцари, пилигримы, юные (и не совсем) дамы в эти дни переполняют городские улицы, и многочисленные туристы незаметно растворяются в шумной разноцветной толпе.
Самый важный момент праздника – рыцарский турнир Giostra dei Bastoni, который проходит в крепости Монтестаффоли, самой высокой точке города. Участники турнира борются за право называться победителем и быть награжденным стягом Drappellone Ferie delle Messi, изображающим юную святую города Фину Чиарди. Великое прошлое, прекрасное настоящее!
Храм с секретом
По внешнему облику кафедрального собора Сан-Джиминьяно и не скажешь, что внутри этого простого здания хранится столько прекрасного. Архитектура похожа на одежду – мода на один аксессуар проходит, его заменяют, платье перешивают, если не выбрасывают совсем. Так и в архитектуре – каждый век человек тщательно перестраивал то, что было создано до него, не жалея на это ни средств, ни времени. И чаще всего то самое притягательное старое, к которому мы стремимся и которым впечатляемся, остается вдали от цивилизации, в забытых городах и селах.
В XVI веке, когда великие герцоги Тосканы переводят из города важный коммерческий путь в более удобную долину в окрестностях, на Сан-Джиминьяно опускается забвение. Именно это забвение помогло сохранить собор города и его уникальный цикл фресок, расположенный на стенах боковых нефов. На фресках изображены истории Ветхого и Нового Завета. Над ветхозаветным циклом в 1376 году потрудился сиенский мастер Бартоло ди Фредди. Бартоло работал в стиле интернациональной готики, и от красоты его повествования просто глаз не оторвать. Некоторые из ветхозаветных притч меня умиляют детальностью и красотой рассказа. Вот Моисей ведет свой народ через море – какие костюмы, детали одежды, быта! Мы видим перед собой моду XIV века, когда создавались фрески. Рассказывая древние истории, художник обращался к своей современности, вырисовывая на плоскости стены кубики домиков без одной стены, чтобы нам, любопытным зрителям, лучше было видно, что происходит внутри. А вот истории Иосифа Прекрасного, который спит в большой кровати под шотландским пледом, – «Сон о Солнце, Луне и пшеничных стогах». Я сама в детстве спала под таким же клетчатым трехцветьем, только на моем пледе клетка была черно-бело-красная, а у Иосифа – желто-охристо-голубая.
На противоположной стене рассказываются новозаветные истории. Потрудились над этим циклом примерно с 1325 по 1345 год два тосканских художника – братья Липпо и Федерико Мемми. Опираясь на «Жизнь великих художников» Джорджо Вазари, многие верили, что работа принадлежит некоему художнику по прозвищу Барна из Сиены. Мастер был поистине мистический: возник практически ниоткуда, расписал правый неф храма и, упав с лесов в 1381 году, трагически погиб. В начале XX века в достоверности факта засомневались. Детектив, да и только! Что же делать, если художники в XIV веке не так часто подписывали свои произведения, как хотелось бы. А у Липпо Мемми с этим дело обстояло совсем плохо: в длинном списке работ, приписанных этому автору, подписаны всего три.
Липпо был старшим сыном талантливого сиенского художника Меммо ди Филипуччи. Будучи еще очень юным, он стал достойным помощником своего отца. Меммо часто приглашали в Сан-Джиминьяно, где Липпо и встретил своего будущего учителя, друга (а впоследствии шурина) Симоне Мартини. Очень быстро из ученика Липпо становится сотворцом, соавтором Мартини. В 1333 году они совместно пишут самое известное произведение Мемми – «Благую весть», выставленную сейчас в галерее Уффици.
Цикл фресок в соборе Сан-Джиминьяно является одной из тех самых подписанных Липпо работ. Но в этом долго сомневались из-за странности подписи: она просто выцарапана, как многочисленные граффити различных эпох, под одной из 26 сцен фресок.
Картина распятия в этом цикле занимает центральное место и в четыре раза больше остальных картин повествования. Как азартные рассказчики, братья Мемми не оставляют недосказанности, тщательно разбирая сюжет по полям раскадровок, не отходя от канонического сюжета, но тактично добавляя свои интерпретации. Я вижу в этом предвестие Ренессанса, но Возрождение еще за горами. Ни Паоло Учелло, ни Мазаччо еще не родились, никто и думать не думает, что время это назовут Проторенессансом. На дворе первая половина XIV века…
В день небесного покровителя города, святого Геминьяна, 31 января, по всей церкви зажигают свечи. В соборе проходит большая праздничная служба для горожан и пожелавших присоединиться к ним туристам. Происходит чудо – реликвию святого Геминьяна достают из ларца, ларец – из алтаря, алтарь освещают светом многочисленных свечей – и миру вновь является великий перст защитника и колечко епископа Модены, нанизанное на иссохшие мощи и усыпанное драгоценными каратами. И такая красота вокруг, что голова идет кругом…
Колле-ди-Валь-д’Эльса
Случается и такое, что города, достойные во всех туристических отношениях, остаются в тени более значимого города, расположенного по соседству. Так случилось с Ливорно, который находится слишком близко к Пизе, с Пистоей (Pistoia), граничащей с Луккой, с Прато (Prato), остающимся «задворками» Флоренции, с Колле-ди-Валь-д’Эльса (Colle di Val d’Elsa), слишком близко расположенным к Сан-Джиминьяно. Есть о чем задуматься и над чем поработать и местным властям, и нам – жаждущим новых открытий туристам.
Тосканские города, такие на вид старые, каменные, вечные, со своими городскими музеями, где представлены работы величайших мастеров прошлого, являются также кладезем современного искусства! В 2006 году французский архитектор Жан Нувель спроектировал и построил в городке Колле-ди-Валь-д’Эльса лифт. Используя бомбоубежище времен Второй мировой войны, Нувель соединил нижний город с верхним, пробив из бомбоубежища шахту в 40 метров высотой. Вся эта шахта должна была (по задумке архитектора) выглядеть как древняя пещера, стены которой заросли мхом и вьющейся растительностью. Но что-то пошло не так, и проект не был закончен. И вроде бы все нормально: лифт поднимается и спускается, туристы довольны, местные жители тем более. Вот только шахта, по которой спускается лифт, больше похожа на железобетонный туннель, чем на вечнозеленое логово Маугли. И возникает вопрос: нужно ли стремиться к идеальной картинке в нашей голове или все же стоит идти на компромисс с реальностью?