Древнее сокровище - Зинаида Порох

«Был бы хлеб та квас з молоком и — будя! Та шоб хлопцы казаки, шо рядом зи мною, были бы живы, та и — ладно», — тихо шепнул он.

И то, правда. Проша был очень нетребователен в быту. И лишь иногда он харчевался у Марьи, жены двоюродного брата Андрея. Детей им бог не дал, вот Марья и ошивалась с мужем на кордоне. То обстирывала кого-то — за деньги, то кухарила — тоже не бесплатно. Хотя стряпухой Марья была «ще худшей, чим прачкою» — вечно для стирки щёлок экономила, а для борща заправку. Да и хлеб у Марьи то пригорал, то не пропечён был. Кубанская поговорка гласит: «Умила Марья готувати, та не вмила подаваты», а эта Марья ни «готувати», ни «подавати» не умела. Но харчевателей у неё было — хоть отбавляй, красивая она баба была, та языкатая, вот ей и сходило всё с рук. Так что стряпня из кулинарии по сравнению с Марьиной — это ж просто цимус.

«Причём тут стряпня? — спохватилась Арония, зябко пряча нос в шарф. — Я ж сегодня заявление о переводе подам! И куда потом? Хотя, — хмыкнула она, — всегда есть вариант — в армию пойти служить. Радисткой Кэт. Курсы закончить. После математического вуза-то одолею азбуку Морзе «як нэбудь», — хмыкнула она.

«А где бы применить навыки пластуна? Уникальные ведь техники, утерянные ещё век назад. Вряд ли они ведьме «присгодятся» — против нарушителей Покона нужны совсем другие умения. Тогда почему батько Фома говорил о том, чтобы она не давала пощады «ворогу»? Не на ловлю же оборотней и домовых её благословлял? Этим делом пластуны не занимались — сами на ведьмаков и оборотней были «схожи».

Что-то холодает, — поёжилась она, — а маршрутки всё нет. На Кубани ведь минус десять пострашнее, чем в Сибири сорок — климат влажный, — вздохнула она, пряча руки в перчатках в карманы дублёнки. Хорошо, что сумка на длинном ремешке, не мешает.

— Чем же мне потом заняться? Может, пора восстановить на Кубани пластунство? И начать детишек пластунским техникам обучать? Сейчас ведь разных секций — кунг-фу, айкидо и прочих восточных единоборств — как горбуш на нересте, будет ещё секция… «пластунят»? С детьми я сумею поладить — в педвузе, всё ж, учусь. Но согласятся ли родители отдать на обучение своих детей? Ведь кроме справки о неоконченном педвузе у меняни чего нет. Ни солидных корочек, ни престижных призов победителя всяких состязаний. Один лишь сон в активе, — хмыкнула Арина. — Да воспоминания о жизни пластуна Проши, жившего в позапрошлом веке. Этого в дело не вошьёшь», — усмехнулась девушка.

К тому же, она знала, как строг отбор в пластуны. Детей, способных усвоить техники пластунов, мало. Вспомнить хотя бы Макса и Пашу, неудачных учеников Георгия. Проша, достигнув возраста, когда тело утратило гибкость и послушность, очень тщательно отбирал себеу чеников. И реакцию проверял, и сообразительность, и гибкость, а главное — бесстрашие, настойчивость и смекалку. И воспитал всего тринадцать настоящих пластунов, зато каких — штучный товар. Легенды о них ходили. Казаки с радостью и гордостью отдавали Проше сыновей в обучение. Всезнали, что просить его об этом бесполезно. А нынче что? Родители, узнав, что его чаду на месяц или больше завяжут глаза, что увезут в глухомань, где оно будет бродить с завязанными глазами, жонглируя режущими предметами, скакать на коне без седла и упражняться в джигитовке, вряд ли обрадуются. Мало того — посчитают это издевательством. И если в итоге кто-то из детей пораниться или того хуже — на неё заведут уголовное дело.

Да и зачем нынешним детям такие экстремальные забавы? О том, чтобы его ребёнок сделал военную карьеру, основанную на его способности мгновенно убивать или, становясь невидимым, обезвреживать противника, мечтают лишь военные, привычные к этой профессии. И некоторые мальчишки, насмотревшиеся боевиков. Или детдомовские сироты, озлобленные на весь мир. Кроме того, для обучения пластунов необходима специальная база, расположенная на закрытой территории, и недешёвое оборудование и экипировка. Да и среднее образование никто не отменял.

Так что обучать пластунскому делу ребёнка в современных условиях невозможно. А взрослого парня, например — в десантных войсках, уже бесполезно…

* * *

А вот и её маршрутка подъехала, прервав размышления Аронии.

Оплатив проезд и сев на свободное сиденье впереди, Арония растеряно осмотрелась… Ей почему-то захотелось выскочить наружу и пойти пешком. Но машина уже мчалась в потоке транспорта.

«В никуда, без возврата, — мелькнула странная мысль и волосы под полосатой шапочкой, связанной бабулей, у неё вдруг зашевелились. — «Цветочная фея» этого не переживёт. Надо выйти.

Да что со мной такое? Куда? Там холодно! А в салоне тепло. И мне в институт надо», — возмутилась Арония, удобно усаживаясь и уставившись в окно.

— Алё! — вдруг крикнула полная женщина, сидящая рядом с Аронией.

И она вздрогнула, хотя никогда пугливой не была. Слой косметики на лице женщины был таким толстым, что шевелились только её полные губы с алой помадой. А нарисованные тушью глаза метали молнии из-под увесистых кусков туши.

— Борька! Блин! — проорала она басом. — Я ж русским языком ховорю — пускай ложут товар прям у колидоре. Не хочут? Щас приеду, разберуся. Ничо! Подождут! Всё! — гаркнула женщина и выключила свой телефон.

Тем временем водитель — пожилой лысоватый мужчина, кричал на парня, явно школьника, стоявшего у входа и нахально потягивающего из бутылки пиво.

— В салоне употреблять нельзя! А ну плати за проезд, салобон!

— Нету у меня денег, дядя! — фальцетом проблеял тот.

— На пиво, небось, есть! — возмущённо проорал водитель, подъезжая к остановке и распахивая дверь.

Мальчишка тут же выскочил, так и не заплатив.

— Урод! — зло крикнул водитель, срывая машину с места.

Парень отсалютовал вслед маршрутке бутылкой.

«М-да, какая-то нервозная атмосфера в салоне. Нехорошо это», — почему-то раздражённо подумала Арония.

И тут произошло нечто ещё более странное: внутренний сокол Аронии забил тревогу. «Опасность!!! Опасность!!!» — сигналил он ей. И сосредоточил её внимание на вошедшей женщине с большой дорожной сумкой, пылающей алым внутренним светом. Оплатив водителю за проезд, та пробралась с ней в заднюю часть салона, а Аронию будто магнитом потянуло за ней. Она поднялась и пошла за ней вслед.

— Ой, здесь такой сквозняк! — на автопилоте бросила она соседке, равнодушно мазнувшей по ней нарисованными глазами. — Сяду там!

Пассажиры занимались своими делами: кто безразлично смотрел в окно, кто пробирался к выходу, кто от скуки копался в телефоне…

А для Аронии