Недотрога для адвоката. Дело о разводе - Анна Варшевская
Едва сдержав стон от чувства вины, сжавшего грудь чуть не боли, запускаю руку в волосы, нещадно их растрёпывая. Дурацкая привычка, от которой я вроде как избавился. Думал, что избавился. До того, как в мою жизнь ворвалась Соня, и теперь меня бросает из одной эмоции в другую.
Ладно. Славин, просто будь мужиком, иди и попроси у неё прощения.
Торопливо, не давая себе времени на размышления, иду к двери её комнаты, но на подходе замедляюсь.
– …. буду тебя кормить, воспитывать, а потом ты вырастешь и сожрёшь этого адвоката, который дальше своего носа ничего не видит и не понимает! – доносится до меня всхлипывающий голос, а за ним следом щенячье поскуливание.
Замираю с поднятой рукой, которой собирался постучать.
– Хотя нет, не надо его есть, отравишься ещё… Покусаешь, вот! А я его буду лечить, гада такого, чтоб ему пусто было… У-у-у, чурбан бесчувственный! Господи, за что мне это мучение.… И почему только он мне встретился в жизни…
Во рту появляется противный кислый привкус, и я тихо отступаю назад.
Вообще я нечувствителен к оскорблениям. Если вспомнить, сколько всего о себе выслушал в суде и его коридорах до и после заседаний – можно полный словарь русского мата составить. С дополнениями.
По большому счёту мне всегда было плевать.
Почему же сейчас не всё равно?
Захожу в свою комнату, переодеваюсь и спускаюсь в спортзал. Врубаю тяжёлый рок погромче. Не хочу никого видеть и слышать. Собственные мысли тоже желательно заглушить.
Спустя два часа, загнав себя просто до предела, ползу в душ. В голове всё-таки немного проясняется, и я понимаю, что поговорить с Соней всё равно нужно. Ну в самом деле! В конце концов, я старше, опытнее, умею признавать свои ошибки и должен быть выше слов, которые обиженная девочка высказывала в сердцах, причём даже не мне в лицо, а так....
Привожу себя в порядок и иду к ней.
– Соня? – слегка стучу в дверь. – Сонь, давай поговорим. Можно я войду?
В комнате тишина, никакой реакции, как ни прислушиваюсь. Спустя несколько секунд доносится слабый скулёж, и я, занервничав непонятно из-за чего, распахиваю дверь.
Под ноги тут же бросается Малыш, виляет хвостом вместе со всей задней частью. Надо же, дружелюбный какой, видимо, не успело ему как следует достаться на улице. Треплю мохнатые уши и оглядываюсь.
– Соня?
Делаю шаг вперёд и только тут замечаю девушку, свернувшуюся клубочком в углу кровати.
Осторожно подхожу и понимаю, что она просто спит. И, похоже, крепко. Рядом с расслабленной кистью руки лежит мобильный, на котором идёт какое-то видео. Заснула, пока смотрела.
Осторожно присаживаюсь сбоку, забираю телефон и сворачиваю мельтешащее на экране разноцветное месиво. Уже тянусь положить его на тумбочку рядом с кроватью, но замираю. Смартфон сейчас не заблокирован.
Нет, Славин! Нет, мать твою! Ты никогда до такого не опускался!
Но палец уже невольно тянется к иконке мессенджера.
Я не буду читать. Просто проверю, уговариваю себя. Ну мало ли.... вдруг ей кто-то шлёт угрозы какие-нибудь или что-то подобное....
Быстро проглядываю имена в списке диалогов. Соня не использует дурацкие прозвища, как я видел пару раз у нескольких молодых свидетелей, которые представляли суду свою переписку. Все подписи нормальные, легко идентифицировать. Мама, папа, это понятно. Девичьи имена, видимо, подруги. На секунду зависаю на имени Дима, но справляюсь с собой и листаю дальше. Залезаю в архив. Ничего подозрительного.
Вздохнув, уже собираюсь закрыть мессенджер и.… сталкиваюсь взглядом с хлопающей ресницами проснувшейся девушкой.
Глава 7
– Что вы здесь делаете? – она приподнимается на локте, оглядывается вокруг себя непонимающим, ещё немного сонным взглядом.
А я вдруг чувствую, что у меня начинают гореть уши. Попался, как пацан.…
– У тебя было включено видео.… – протягиваю ей мобильный. – Я выключил.
– А-а-а, – кивает, забирает телефон, смотрит на него, на меня, снова на него.
Дебил. Там так и открыта вкладка с диалогами. И Соня расплывается в немного язвительной улыбке.
– Не обязательно лезть в мою переписку, чтобы что-то узнать, Андрей, – в её голосе явственно плещётся ехидство. – Я и так всё расскажу, если вы спросите.
Чёрт, не помню, когда мне в последний раз было так стыдно. Хотя нет, помню. Два часа назад. И тоже из-за неё!
– Расскажешь, значит? Всю правду, которую из тебя клещами надо вытаскивать по словечку? – говорю колко, стараясь прийти в себя, и прищуриваюсь. – Что-то ты не горела таким желанием совсем недавно!
– Да что вы вообще знаете о моих желаниях?! – она подскакивает на кровати, садится и оказывается нос к носу со мной.
Почему мы с ней вечно собачимся? Стоит только начать разговор – и вот, пожалуйста, уже спорим непонятно из-за чего…
Девушка вдруг подаётся вперёд, так быстро и решительно, что я не успеваю сразу среагировать, и прямо у моих губ шепчет:
– Считаешь меня глупой несмышлёной маленькой девочкой, да?!...
Меня просто парализует от её близости. Слишком маленькое расстояние. Слишком.… с ней рядом всё слишком. Её запах, её вкус, который я тут же вспоминаю, словно он всё это время был на языке.
– Я не считаю тебя глупой… – выдыхаю хрипло, отчаянно пытаясь сосредоточиться.
– Но маленькой.… – тёплое дыхание касается моей кожи. – А я не маленькая. Знаешь, чего я желаю на самом деле?
– Соня….
Все мысли разлетаются у меня из головы, когда она, как и утром в машине, закидывает мне руки на шею и касается своими губами моих.
Это ненормально, что я так хочу её целовать. Какое там целовать – я её сожрать хочу! Перехватываю инициативу, роняю девчонку обратно на постель, придавливаю сверху, ни на секунду не отрываясь от сладких губ.
Соня приоткрывает рот, впуская мой язык, неумело встречает его своим, словно и не целовалась толком ни с кем по-настоящему до меня... и мне сносит крышу от одной только мысли об этом!
А ещё от того, что я тут же представляю, как буду делать с ней то же самое там, внизу, протискиваясь в горячее, тугое, тесное, влажное…
Не могу сдержать стон, вжимаюсь пахом в мягкое бедро, непроизвольно двигаюсь, и Соня