Моя императрица - Николай Павлович Иванников

— Тебе нечего бояться, — успокоил я Катерину, освобождая от ее цепких пальцев свою руку. — Демонам не нужен свет, они предпочитают мрак. А с людьми мы с Гаврилой справимся, кто бы там ни был.

Должно быть слова мои Катерину успокоили, потому что она сразу разжала пальцы. Я знаком показал ей оставаться под яблоней, а сам неслышно скользнул к крыльцу. Гаврила открыл засовы, дождался моего согласного кивка, и только после этого во всю ширь распахнул передо мной двери.

Я вломился внутрь, швырнув в потолок «лунный маяк». Не столько для того, чтобы осветить помещение, сколько чтобы отвлечь того, кто здесь находился без моего на то позволения. Кто-то испуганно вскрикнул, а я мгновенно приставил острие шпаги к груди стоящего передо мной человека.

— Куратор, ради бога, не убивайте меня! — послышался знакомый голос. — Прошу простить меня за столь поздний визит, но мне просто некуда было податься!

Подумав еще мгновение, я опустил шпагу.

— Мне его пристрелить, барин? — деловито поинтересовался из-за моей спины Гаврила.

— Пожалуй, не стоит, — покачал головой я, вглядываясь в белое как снег в свете «лунного маяка» лицо Кристофа. — С этим молодым человеком я разберусь сам… — Я увесисто хлопнул своего неофита по плечу. — Черт вас возьми, Кристоф, у меня такое ощущение, что вы жить без меня не можете! Признайтесь: вы меня преследуете?

Хмуря брови, Кристоф потирал ушибленное плечо. Я между тем осмотрелся. На камине светила одинокая свеча — должно быть экономная Парашка, впустив в дом гостей, решила не баловать их лишним освещением. Сама девчонка стояла за камином, испуганно прижавшись спиной к стене, и как завороженная смотрела на «лунный маяк», что все еще светился под самым потолком. Он источал ровный белый свет и казался просто дырой в пространстве, ведущей из ночной комнаты куда-то в неизвестное место, где царит самый разгар зимнего дня. Именно зимнего — мне даже показалось на миг, что я вижу в нем падающие снежинки.

Чтобы не смущать Парашку, я одним движением изничтожил «маяк», а у девки перед носом щелкнул пальцами и прошептал простое эфирное заклинание, точкой в котором прозвучало короткое слово: «Забудь!» Парашка сразу вздрогнула и уставилась на меня ничего не понимающим взглядом.

А я подошел к камину и зажег от горящей свечи остальные свечи. Пламя их плясало и дергалось, и тени на стенах свивались в замысловатые фигуры. В своем кресле у стола я увидел принцессу Софию Августу Фредерику Ангальт-Цербстскую собственной персоной. Она замерла с огромным яблоком в руке и смотрел на меня испуганно. Рот принцессы был приоткрыт: в момент моего шумного появления она явно как раз откусила кусок яблока, да так и замерла.

— Рад видеть вас в своем доме принцесса, — сказал я, слегка коснувшись рукой треуголки. — А теперь, Кристоф, объясните мне, пожалуйста, какого черта вы тут забыли? И постарайтесь сделать это так, чтобы я при этом не восклицал: «Как⁈ Вас выгнали из дома⁈»

— Откуда вы знаете? — хмуро спросил Завадский.

— Знаю что? — уточнил я.

— Что меня выгнали из дома, — любезно пояснил неофит.

— Черт возьми, ну я же просил…

Я сунул шпагу в ножны и хотел добавить еще что-нибудь резкое, чтобы Кристоф не думал, что я рад его видеть и готов взвалить на себя его личные проблемы. Но тут услышал от двери:

— Ну кто же так встречает гостей, Сумароков! Может быть ты нас сначала представишь, прежде чем побить их палками?

Катерина вошла в гостиную, чуть подобрав полы платья. Нет, она даже не вошла, а буквально вплыла, и столько естественной стати, столько царственности было в этом простом, казалось бы, действии, что я невольно залюбовался ею.

Любому другому на подобные слова я ответил бы с резкостью, подчеркивающей, что в своем доме я сам буду решать, что мне делать, каким тоном говорить и кого бить палками. Но только не с Катериной. Пред ней вся моя решительность куда-то улетучивалась. Быть может со временем это и пройдет, но пока что при ней я превращался в послушного теленка. И чуть каблуками не щелкнул, рукой указав на своего неофита.

— С мсье Завадским ты уже имела честь познакомиться. На ассамблее у сиятельного князя Бахметьева.

Со светящейся улыбкой на лице Катерина ему кивнула, и Кристоф сразу вытянулся по струнке. Затем я указал на принцессу. Сказал ей по-французски:

— Дорогая Фике, разрешите вас познакомить… Это Катерина Романова, моя кузина из Новгорода. Впрочем, вряд ли вы знаете, где находится этот славный город.

И добавил по-русски, повернувшись к Катерине:

— София Августа Фредерика, принцесса Ангальт-Цербстская. Бывшая невеста Ульриха, Великого князя Сагарского, однако была злодейски выкрадена нашим общим знакомым, — тут я выразительно указал взглядом на Кристофа. — Прямо накануне свадьбы.

Катерина криво ухмыльнулась, бросив на меня недоверчивый взгляд. Хмыкнула. Затем столь же недоверчиво посмотрела на Фике и подошла к ней. Та тут же подскочила с кресла. Смущенно спрятала яблоко за спину, быстро прожевала то, что у нее оставалось во рту и тяжело проглотила. Широко улыбнулась, глядя на Катерину ясным невинным взором.

И тогда Катерина сказала одну из своих загадочных, одной ей понятных фраз:

— Ну, здравствуй, тезка. Так вот ты какая на самом деле… великая царица…

— Като! — окликнул я ее. — Фике тебе не тезка, ее зовут совсем иначе. Она просто принцесса, причем не так уж и давно. Ее батюшку пожаловали в герцоги лишь для того, чтобы она могла выйти замуж за Великого князя Ульриха… Так что ты ошиблась. Она не царица.

— Здесь — нет, — с прежней загадочностью отозвалась Катерина. — А там, — она неопределенно мотнула головой куда-то вбок, — очень даже да.

И, не отводя глаз от принцессы, поклонилась ей. Фике немного растерялась, но сразу спохватилась и сделала торопливый книксен.

Что ж, знакомство состоялось. Больше ждать было нечего.

— Значит так! — объявил я. — Сейчас мне просто необходимо поспать хотя бы несколько часов. Я не желаю слушать рассказы о том, как мадам Завадская выставила своего сына из дома вместе с его заграничной принцессой. И нечего не хочу знать о тех мирах, где наша Фике вдруг стала великой царицей… Я просто хочу спать, друзья мои! Гаврила, приготовь комнаты для наших гостей. Раздельные!

Я развернулся к притихшей у камина Парашке.

— Прасковья, поможешь принцессе