Неожиданная правда о животных. Муравей-тунеядец, влюбленный бегемот, феминистка гиена и другие дикие истории из дикой природы - Люси Кук

Теперь все изменилось: рыбак может заработать 100 000 долларов за ночь, опустив ловушку за 25 долларов в правильную реку и наловив стеклянных угрей. В штате Мэн, одном из немногих мест в США, где разрешено ловить молодь угря, местный промысел стеклянных угрей с оборотом 40 миллионов долларов разросся в настоящую золотую лихорадку. С ней пришел скользкий бизнес известного рода: теневые торговцы угрем, передававшие миллионы наличными посредникам на автостоянках у мотелей, и рыбаки, размахивающие АК-47 во время вооруженных стычек за лучшие места для рыбалки. По данным местной прессы, сюда же перебираются центральноамериканские банды, так как большая часть неожиданных доходов тратилась рыбаками на запрещенные наркотики – хотя одна рыбачка с особенно прибыльной добычей, как говорили, оплатила своими угредолларами операцию по увеличению груди.

В докладе 1879 года об американском угре для американской комиссии по рыболовству и рыбоводству немецкий морской биолог Леопольд Якоби признал:

Конечно, для людей науки унизителен тот факт, что рыба, которая во многих частях света встречается чаще любой другой… и которую всегда можно видеть и на рынке, и на столе, смогла, несмотря на всю мощь современной науки, скрыть способ своего размножения, рождения и смерти во мраке, который не рассеялся до наших дней. На протяжении всей истории естествознания перед ним стоял вопрос угря[65].

За прошедшее столетие изменилось не так уж много. Но время на решение загадки угря заканчивается.

Некоторые эксперты опасаются, что выживание пресноводного угря может стать уже делом случая. Выигрыш зависит от численности популяции угрей, возвращающихся каждый год в Саргассово море, чтобы отнереститься вдоль своих уникальных океанических фронтов. Если туда придет слишком мало угрей, то они могут не найти друг друга и этот огромный водоворот просто поглотит их. Если это произойдет, угрю удастся унести свой интимный секрет в глубоководную могилу [66].

Существование угря в морских глубинах по большей части остается непознанным. Тайные жизни порождают мифы; мы скорее поймем животных, которых нам хотя бы легче наблюдать. Может показаться, что за следующим обитателем нашего зверинца, бобром, проследить легче, чем за угрем, но его повадки в основном скрыты водой или его непроницаемым домом, что тоже порождает самые дикие домыслы. И, как и в случае с угрем, именно секретные «яички» бобров вызвали к жизни самые нелепые древние легенды об этом крупном водном грызуне.

Род Castor

Сбор материалов для этой книги сопровождался странными приключениями. Но мое страстное желание узнать правду о бобре, возможно, заставило бы подняться не одну бровь. Все началось ранним осенним утром со встречи на автостоянке с длинным, под два метра, тощим человеком, у которого в багажнике лежала заряженная винтовка в комплекте с глушителем. Его звали Микаэль Кингстад, и он был профессиональным охотником на бобров.

Микаэль работает в Стокгольме – возможно, самой чистой и зеленой столице, в какой я бывала. Недалеко от исторического пастельного центра города – леса, изобилующие животными, которые иногда выходят поизучать городскую жизнь. Задача Микаэля – обеспечить, чтобы эти пришельцы находились под контролем. Он отправил в мир иной кроликов («проблема»), крыс (его главное проклятье), гусей («они производят много дерьма») и явно пьяного лося. А иногда в его поле зрения попадают чрезмерно активные бобры.

Хотя мы обращаемся друг к другу по именам, профессиональный убийца животных – для меня необычная компания. Но мне надо было встретиться с Микаэлем, чтобы задать настоящему охотнику на бобров важный вопрос: «Случалось ли когда-нибудь такое, чтобы бобр откусывал себе яйца и кидался ими?»

Микаэль посмеялся. Однако я не шутила. Предполагаемый акт самокастрации бобра был главным, ради чего я ехала. Я как-то не ожидала, что мое расследование вытащит на свет грязную историю о том, как ошибочно за семенники принимали препуциальные железы, о неуместном морализме, блуждающих матках и почти полном уничтожении бобра в реках Европы.

Из всех мифов о животных те, что повествуют о бобре, наверное, могли бы получить титул самых нелепых. В древности этот прославленный трудолюбием грызун был знаменит не своими крепкими навыками лесоруба, как можно было бы ожидать, и не исключительным архитектурным талантом, а тем, что принимали за семенники и что ценилось лекарями за лечебные свойства.

Бобр из бестиариев был, однако, коварным созданием. Когда его преследовали охотники, говорят, он обнажал свои огромные желтые зубы и приступал к кастрации, сдавая свою главную ценность нападающему (возможно, подавая ее, как ракеткой, своим веслообразным хвостом) и так спасая свою жизнь. Ход, достойный упоминания в какой-нибудь энциклопедии в статье «Изящный маневр». Но по большинству свидетельств искусность этого животного этим не исчерпывалась. Священник и хроникер XII века Джеральд из Уэллса (Гиральд Камбрийский) был одним из тех, кто наделял бобра и другими умениями. «Если собаки случайно погонятся за животным, которое уже кастрировано, – пишет Гиральд, – у него хватит прозорливости забежать на возвышенное место, там поднять заднюю ногу, показывая охотнику, что объекта преследования уже нет»[69].

Неправдоподобие этого яркого акта самооскопления не слишком беспокоило авторов средневековых бестиариев. Беспощадная религиозная аллегория каждый раз брала верх над истиной. Этот непристойный рассказ о мудрости грызуна содержал назидательный урок: человек должен отрезать все свои пороки и сдать их дьяволу, если он хочет спокойно жить. Такой серьезный аскетический подход понравился христианским моралистам. Неудивительно, что историю про бобра повторяли и распространяли по всей Европе.

Ловкую кастрацию бобра описывали не только в бестиариях. Эта легенда встречалась почти в каждом описании животных начиная с древних греков. Энциклопедист Клавдий Элиан дополнительно приукрасил эту чушь, приписав бобру изобретение ловкого трюка, особенно любимого трансвеститами. «Часто, – писал он в своем эпическом творении о животных, – бобры прячут свои интимные части». Это позволяет находчивым грызунам уходить в голубую даль, как сообщил нам Элиан, «сохраняя свои сокровища»[70].

Эта гравюра на дереве из немецкого издания