Третий рейх. Зарождение империи. 1920-1933 - Ричард Джон Эванс

единодушны в вопросе о его поддержке, Брюнингу ничего не оставалось, кроме как полагаться на помощь социал-демократов. В свою очередь руководители партии, которая по-прежнему оставалась крупнейшей в рейхстаге, были достаточно сильно шокированы результатами выборов, чтобы пообещать не отклонять бюджет, как они это делали раньше. Зависимость Брюнинга от молчаливого согласия социал-демократов с его политикой не могла обеспечить ему никакого доверия со стороны людей из окружения Гинденбурга, во главе которых стояли сын президента Оскар и статс-секретарь Мейснер, который считал сложившееся положение постыдной уступкой левым[671]. Теперь основные приоритеты канцлера лежали в области иностранной политики, где он добился некоторого прогресса в вопросе о прекращении репарационных выплат, приостановленных мораторием Гувера 20 июня 1931 г. и окончательно отменённых на Лозаннской конференции, для которой Брюнинг проделал большую подготовительную работу в июле 1932 г. И хотя ему не удалось добиться создания таможенного союза Австрии и Германии, он смог провести успешные переговоры в Женеве по вопросу международного признания равенства Германии в вопросах разоружения, что было окончательно признано в декабре 1932 г. Однако ничто из этого не смогло усилить политическую позицию канцлера. После многих месяцев в правительстве он так и не мог завоевать симпатии националистов и зависел от социал-демократов. Это означало, что любые планы, которые могли предложить сам Брюнинг или люди из окружения Гинденбурга с целью радикального изменения конституции в авторитарном направлении, блокировались, поскольку это было решением, на которое социал-демократы никогда не дали бы своего согласия. Люди вроде Шлейхера все больше убеждались в том, что правительство должно искать массовую поддержку не у социал-демократов, а у нацистов[672].

На закате 1932 г. подошёл к концу семилетний срок пребывания в должности президента почтенного Пауля фон Гинденбурга. Учитывая свой преклонный возраст, а ему было 84, Гинденбург не хотел снова выдвигать свою кандидатуру на выборах, однако дал понять, что готов был продолжить свою службу, если бы его пребывание в должности продлили без выборов. Переговоры по автоматическому возобновлению президентского срока Гинденбурга сорвались из-за отказа нацистов голосовать в рейхстаге за необходимое изменение в конституции без одновременного отстранения Брюнинга и проведения новых всеобщих выборов, на которых они, разумеется, рассчитывали получить ещё больше голосов[673]. Таким образом, Гинденбурга принудили к унизительному для него участию в избирательной кампании. Однако в этот раз ситуация намного отличалась от первых выборов в 1925 г. Конечно, Тельман снова выступал от коммунистов. Однако в то же время Гинденбурга намного обошли справа, вообще весь политический спектр сместился вправо после феноменального для нацистов результата на выборах в сентябре 1930 г. Когда объявили о выборах, Гитлер не смог не выставить свою кандидатуру. Прошло несколько недель, пока он колебался, опасаясь последствий борьбы с такой националистической иконой, как герой Танненберга. Более того, формально он даже не мог участвовать в выборах, потому что ещё не получил немецкого гражданства. Были предприняты спешные меры, чтобы назначить его на должность государственного служащего в Брауншвейге, что автоматически давало ему статус немецкого гражданина, который был подтверждён клятвой верности (Веймарской конституции, что обязаны были делать все госслужащие) 26 февраля 1932 г.[674] Его кандидатура превратила выборы в борьбу между правыми и левыми, в которой Гитлер, несомненно, был кандидатом правых, что невероятным и непостижимым образом делало Гинденбурга кандидатом левых. Центристы и либералы поддерживали Гинденбурга, но особенно потрясающим был уровень поддержки, полученный им от социал-демократов. Такая ситуация сложилась не только потому, что партия считала его единственным человеком, который мог остановить Гитлера (этот тезис партийная пропаганда повторяла постоянно в ходе избирательной кампании), но и в силу положительных причин. Партийные лидеры отчаянно хотели переизбрать Гинденбурга, потому что считали, что тот оставит Брюнинга на посту и таким образом будет сохранена последняя возможность вернуть демократический порядок[675]. Гинденбург, по словам прусского министра-президента социал-демократа Отто Брауна, был «воплощением спокойствия и постоянства, мужественной приверженности и верности долгу для всего народа», «человеком, работа которого позволяла другим продолжать его дело, потому что он был человеком чистых помыслов и ясных суждений»[676]. Уже в то время, о чём свидетельствуют эти удивительные высказывания, социал-демократы начинали терять связь с политической реальностью. Восемнадцать месяцев согласия с ограничениями Брюнинга во имя предотвращения чего-то более худшего привели их на обочину политики и лишили права принимать решения. Как и следовало ожидать, их дисциплинированная партийная организация, несмотря на разочарование и бегство некоторых её членов, предоставила более 8 миллионов голосов человеку, которому предстояло разрушить республику сверху в попытке сохранить на посту канцлера человека, которого он не любил и которому не доверял и чья политика снижала уровень жизни и уничтожала рабочие места тех самых людей, которых представляли социал-демократы[677].

Угроза победы нацистов была весьма реальна. Пропагандистская машина Геббельса нашла способ бороться с Гинденбургом, не оскорбляя его: он сослужил прекрасную службу нации, но теперь для него настало время уступить дорогу более молодому человеку, иначе сползание в экономический хаос и политическую анархию неизбежно бы продолжилось. Нацисты организовали массированную кампанию съездов, маршей, парадов и митингов, подкреплявшихся плакатами, листовками и беспрестанными призывами, звучащими в прессе. Но этого было недостаточно. В первом круге Гитлеру удалось получить только 30% голосов. Однако, несмотря на усилия социал-демократов и уверенные позиции центристской партии, Гинденбургу не удалось набрать абсолютное большинство. Он получил только 49.6%, самую малость не добрав до нужного результата. Другим кандидатом от левых был Тельман. Справа Гинденбурга обошёл не только Гитлер, но и Теодор Дюстерберг, кандидат от «Стального шлема», получивший 6.8% в первом круге, которых бы более чем хватило, чтобы протолкнуть Гинденбурга за победную черту[678].

Во время второго тура голосования, в который прошли Гитлер, Гинденбург и Тельман, нацисты сделали всё возможное, чтобы добиться успеха. Гитлер нанял самолёт и летал по Германии из города в город, проведя 46 выступлений по всей стране. Результат такого беспрецедентного шага, названного гитлеровским «полётом над Германией», был удивительным. Усилия оправдались. Доля Тельмана снизилась до несущественных 10%, а Гитлер резко увеличил число своих голосов до 37%, т.е. получил поддержку 13 миллионов человек. А Гиндендбург при поддержке всех основных партий, кроме коммунистов и нацистов, смог увеличить свои голоса только до 53%. Разумеется, несмотря на осечку в первом туре, его переизбрание было предсказуемо с самого начала. Что было действительно важно, так это триумфальный марш нацистов. Гитлер не был избран, но его партия набрала больше голосов, чем когда-либо. Нацисты начинали казаться неодолимыми[679]. В 1932 г. лучше организованная и