Частная Академия. Осколки (СИ) - Ланская Алина

— Угу!

— И еще, на каждом углу в академии камеры. Наверняка и там тоже были… я выясню! А теперь беги. Позвони через пять минут, хорошо? Если нет, я сам…

— Да не надо будет звонить, — выдыхаю я, глядя на крыльцо общаги. — В смысле, все нормально.

Аркадий перехватывает мой взгляд и спрашивает:

— Это еще кто? Ты его знаешь?

— Ага!

Светловолосого парня-старшекурсника, который однажды решил меня похейтить, а потом Артем заставил его ходить за мной тенью, узнаю моментально. Он стал на какое-то время моим телохранителем в прошлом году. И вот снова стоит, раскрасневшийся на морозе, и смотрит так, будто я ему должна.

А где сам Баев? Он остался стоять возле релакс-зоны, не пошел вслед за нами. Ну, конечно, это же ниже его достоинства! Как тогда в аэропорту.

— И кто этот парень? Вид у него не сказать, чтобы дружелюбный. Пошли, познакомишь.

Лишь через десять минут я оказываюсь в своей комнате и тут же запираюсь на замок. Снимаю мужской пиджак и аккуратно вешаю его на спинку стула, стаскиваю с себя разорванный свитер. И телу как-то сразу становится легче, но я никогда не забуду Янку, держащую острые ножницы в руке.

Свитер, наверное, можно зашить, но вряд ли я его надену. Наверное, я не такая сильная, как думала. Когда собираюсь залезть в душ, в дверь негромко стучат.

Подпрыгиваю на месте от страха.

— Эй, ты тут? — доносится из-за двери голос моего телохранителя. — Может, тебе еды какой принести? Ты же не обедала.

— Откуда знаешь? — спрашиваю его также через дверь. — Что вообще происходит?!

— Да я понятия не имею, бля! — взрывается он. — Откуда я знал, что тебя до сих пор надо охранять?! Я его мысли, что ли, читать умею?! Он как с цепи сорвался.

— И… — поторапливаю я. — Когда сорвался? Сейчас? С пары тебя сдернул?

— Ага! Я тут рядом был. Что произошло-то?! И чего с тобой этот препод делал? Подкатывает? Он что, бессмертный?

Я игнорирую его вопросы, коротко говорю, что есть не хочу, иду в душ, смываю с себя весь этот кошмар, а потом полчаса привожу в порядок содержимое своего рюкзака. На пары уже сегодня не вернусь. Еще переписываюсь с Аркадием, который связался с начальником нашей охраны. Увы, камер в релакс-зоне нет. Мне никто не поверит. Еще и Цырулева подставят!

И что делать? Оставить как есть я не смогу. Аркадия в эту грязь я точно не стану окунать. Баев… А что Баев?

Он уже унизил однажды Янку, исключил ее из «семьи». И что? Она только еще злее стала. Совсем крышу у девки сорвало.

Щелчок дверного замка заставляет вздрогнуть и обернуться. Я ожидаю увидеть Юльку, но это… Артем.

Притворяет за собой дверь, будто домой к себе пришел.

— Как ты? — спрашивает, прислонившись к стене и не сводя с меня взгляда.

Отворачиваюсь: вот только успокоилась, смогла немного отвлечься на английский, даже приступила к домашке, но сейчас огромный ком подкатывает к горлу. Я хочу разреветься, наорать на Баева, ударить его, выгнать, вцепиться ему в плечи и разодрать их в кровь. Чтобы ему тоже было больно.

Но вместо этого я натягиваю на себя маску холодного безразличия. Один в один как у него сейчас.

— Прекрасно! Было бы лучше, если бы ты научился хотя бы стучать!

— Ты бы не открыла, — равнодушно произносит он.

— Вот тут ты прав на все сто! Но ты все равно пришел. Зачем?

— Извиниться. За этих гондонов. Они будут наказаны. Прямо сейчас. Пойдем.

По телу бежит липкий противный страх. Я знаю, что бывает, когда Артем говорит таким обыденным голосом.

— Нет! Никуда я с тобой не пойду.

— Почему? — Он проходит в комнату, не раздеваясь, и усаживается на стул. — Ты сама меня отправила к «семье». Тебе разве неинтересно?

— Она сказала, ты разрешил делать со мной все что угодно. — Голос срывается. — Что… что ты меня поюзал и выбросил! Ты хоть представляешь, что значит учиться в таком дерьме?! Я слышу эти шепотки постоянно! Никому даже в голову не придет, что я сама ушла! Ты доволен?!

— Перестань, — цедит он сквозь зубы. — Пожалуйста! Лариса не сама это придумала. Я не ожидал. Только сегодня вернулся, как чувствовал, что надо раньше.

— Уходи, Артем. — Отворачиваюсь к окну, чтобы Баева не видеть. — Мне все равно, что ты сделаешь и что там в голове у Ларисы или еще у кого. Не впутывай меня еще больше, ясно? Просто оставь меня в покое! Может, когда-нибудь все и забудется и я смогу нормально учиться. Это единственное, что я хочу.

— Только это?

— Да! — отвечаю я, глядя в окно. — Только учеба. И два миллиона, которые я взяла у академии. Больше меня здесь ничего не держит и не интересует.

Я вру. И ему, и себе. Но отступать не собираюсь. Иногда ложь — это единственное верное решение.

Слышу, как он встает со стула и молча идет к двери. Заставляю себя не двигаться, хотя сильно хочется посмотреть на него.

Но лишь когда щелкает замок, я разрешаю себе вернуться к столу. Не сразу замечаю, скорее, чувствую — изменилось что. Еще раз осматриваю комнату, взгляд падает на стул.

Пиджак Цырулева пропал. Вместе с Баевым!

Юлька возвращается с занятий, когда я уже доделала английский, подготовила на понедельник информатику и собралась, наконец, спуститься в нашу столовку-кафешку.

— Как ты? — Шелест поспешно стягивает с себя пуховик и кричит уже из ванной: — Точно все хорошо? Пропала сегодня на большой перемене. Перепугала…

— Я же написала тебе, все ок. — Убираю со стола учебники. — Но спасибо тебе, что сказала Аркадию… Николаевичу, что я иногда на третьем этаже зависаю.

Так. На сегодня все, вечером посижу в чатах факультативов, на которые записалась.

— Вся академия на ушах, между прочим. — Юлька заглядывает в комнату и усаживается на своей кровати, скрестив ноги по-турецки. Маленькая, раскрасневшаяся от холода, с короткой стрижкой, она похожа сейчас на воробья. Но я знаю: за внешней хрупкостью и слабостью скрывается очень острый ум. В своей компании задротов-айтишников Юля-тян пользуется огромным уважением.

— На ушах? — Надо спросить, иначе будет выглядеть слишком подозрительным. Не может же меня не волновать очередной всеобщий кипеж. — Из-за чего?

— Из-за кого! Темный вернулся. И… говорят, он не в духе. Согнал свою свиту, в смысле «семью» в конференц-зал в главном корпусе. Типа мутят чего-то. Я не в курсе, меня, сама понимаешь, туда не позвали.

Зато меня позвали.

— Нас с тобой это не касается, — преувеличенно бодрым тоном втолковываю я. — Слушай, пойду поем. А то без обеда сегодня осталась.

Внезапно смекаю, что облажалась. Юлька аж заискрилась от любопытства:

— А что случилось-то? Тебя и на парах потом не было.

— Ничего, Юль… то есть я не готова пока говорить. Мне надо самой переварить, но я расскажу. Обязательно. Только позже, ладно?

— Аха. — Шелест не верит моим словам. — Тогда, может, сейчас расскажешь, что под нашей дверью делает долговязый пацан с филфака? Четвертый курс, кстати! И он точно не в нашей общаге живет!

— Тощий? Да он же кабан здоровый! — возмущаюсь я и тут же стихаю под внимательным взглядом Шелест. — Не знаю, может… может, ждет кого-то?

— Он тебя охраняет! Чтобы не пришел никто лишний! — безапелляционно заявляет моя соседка. — Ты знаешь, что мне пришлось показать студенческий, пропуск в общагу и при нем открыть дверь своим ключом? Может, объяснишь? Хотя чего объяснять, и так понятно. Это Баев, да? Сегодня что-то произошло серьезное?

— Юль, я есть хочу! — стону я. — Очень хочу. И да, это Баев! Все, что здесь происходит, это Баев! Не хочу о нем говорить! Ясно тебе?!

— Да я чего? — тут же пугается Шелест и мигом превращается в ту, кого я уже неплохо знаю, — кроткую зашуганную дотационщицу, которая больше всего хочет быть незаметной перед нашими зажравшимися мажорами. — Мир, я с тобой, ладно? Тоже есть хочу.

Не могу же я ей сказать «нет»!

В коридоре сидит на полу темноволосый парень и чатится с кем-то в телефоне. Нас провожает хмурым взглядом и поднимается — идет вслед за нами.