Как во сне - Юлия Резник

– Девятого.

Прикинул в уме цифры.

– Выходит, я тебя в самый опасный момент…

– Вы пообещали больше ничего такого не спрашивать! – взвилась Улька. Впрочем, это и не вопрос. Это, сука, констатация факта. Теперь бы понять, какой исход для меня будет более предпочтительным.

Время до Нового года тянулось как сопли у новенького подопечного ясельной группы. И конечно, все эти дни меня буквально преследовали навязчивые мысли о том, что, вполне возможно, уже совсем скоро у меня появится такое вот сопливое счастье. Сосредоточиться на работе с этими мыслями не получалось. Благо прав был Эльбрус Таймуразович, никто особенно и не стремился поработать. Офисный планктон уже вовсю гулял, разливая шампанское по чашкам, чтобы совсем внаглую не палиться. А я даже этого не могла! Мало ли...

Досидев кое-как последний рабочий день, я побросала в сумочку вещи и, выпалив скороговоркой «Эльбрус Таймуразович, с наступающим, я пошла!», помчалась к лифтам. Думала – все. Отсиделась. Смогла. Справилась... Дальше – каникулы, а там, глядишь, пойдут месячные, и все действительно забудется как страшный сон. Но тут Калоев меня окликнул.

– Уля!

Я аж подпрыгнула.

– Что?

– Ты вниз?

– Ну, да… – Что за странные вопросы? – А что? – свела брови в линию.

– Ничего. Поехали. Там посмотришь.

«Где там? На что посмотрю?!» – хотелось рявкнуть. И только одно останавливало – Эльбрус Таймуразович выглядел настолько невозмутимым, что я просто не могла позволить себе истерику. Сложив на груди руки, я отошла к противоположной стене и сцепила зубы. Он проследил за мной говорящим взглядом. Ну что еще? Не нравится, что я закрылась?! Так ведь это была банальная защитная реакция… Он должен был понимать.

Люди заходили и выходили, лифт, пропитавшийся ароматами перегара, дорогих духов и сосновой смолы, тащился вниз. Колокольчиками звенел смех, каждый считал своим долгом поздравить с наступающим вновь прибывших, а я все сильнее нервничала и мрачнела.

Наконец, лифт остановился в паркинге.

– Нам сюда.

– М-м-м… А зачем? – все-таки спросила, потому что молчать и дальше было, наверное, совсем уж глупо.

Шеф оглянулся. Где-то неподалеку со щелчком открылись двери одной из машин, и приветливо подмигнули фары.

– Вот, – в отросшей черной бороде мелькнули ослепительно-белые зубы. Я почему-то залипла…

– Что? – переспросила с опаской.

– Обернись.

Устав от загадок, я послушно развернулась на сто восемьдесят градусов и в недоумении уставилась на новенький Лексус с пошлым красным бантом на крыше.

– Что это? – повторила я.

– Машина.

– Я вижу. Какое отношение она имеет ко мне?

– Самое непосредственное. Не тупи, Ульяш. Это твой подарок. Новый год ведь, ну?

Показное веселье Калоева, равно как и легкость, которую он пытался мне навязать, примерив на себя роль доброго волшебника, ни на секунду меня не обманули.

– Надо понимать – от вас? – процедила я.

– Ну а от кого еще?

– М-м-м. И с чего вдруг такая щедрость?

– Ты хотела машину.

– И что? Вы исполняете мечты всех женщин?

Яд лился из меня щедро, ну а почему нет? Эльбрус Таймуразович, наконец, что-то понял. Его невозмутимая бородатая морда вытянулась. Рука взметнулась к щеке – он всегда поглаживал щетину, когда нервничал или пребывал в задумчивости. Как же хорошо я его знала! Так хорошо, что для меня были очевидны мысли, которыми он руководствовался, готовя для меня этот сюрприз. А лучше бы не было! Потому что… Бесит! Так мало этого, еще и обидно до жути. Будто мне требовались от него какие-то компенсации, будто то, что мы натворили, вообще можно было компенсировать. А-а-а!

– Уль, ну ты-то чего? – устало переспросил Калоев.

– Ничего, Эльбрус Таймуразович. Просто мама меня учила не брать дорогих подарков от посторонних.

– Ну какие мы посторонние?! Я же от чистого сердца!

– Верю, – кивнула я, потому что действительно нисколько в этом не сомневалась. Калоев, как и всякий горец, тяготел к широким жестам. Но от того, что им руководили исключительно порывы души, мне не стало лучше.

– Уля…

– Меня вполне устроил подарочный сертификат. Я давно хотела начать ходить в тот зал. У них есть бассейн и сауна. Правда, говорят, что девочки туда заглядывают, преимущественно чтобы найти себе папика…

– Уля!

– … и демонстрируя, так сказать, товар во всей красе. Может, вы меня за такую приняли? – закончила с некоторой истерикой.

– Да бл… ин! Ну, что ты несешь? Умненькая ведь девочка.

– Спасибо. Я тоже вас очень уважаю. Не будем портить впечатления друг о друге.

Выпалив это, я развернулась и поплелась к своему Фунтику – старому Хендей гетц. Но где там. Калоев не дал мне ступить и шага. Поймал за руку, настойчиво разворачивая к себе, так что на миг я в него впечаталась.

– Уль, послушай! Не знаю, что ты придумала в своей голове, одно понятно – твои выводы совершенно неправильны!

– Ну, так объясните, что я не так поняла. – Губы обиженно дрогнули.

– На виду у всех? – Эльбрус ткнул большим пальцем за спину. В паркинге и впрямь было полно народа. Ну, еще бы – все спешили домой, к семьям праздновать. Да только именно потому, что они спешили, никому до нас особого дела не было. Я пожала плечами:

– Тогда извините, мне надо идти.

Калоев зыркнул на меня из-под насупленных бровей, выругался под нос и пророкотал:

– Это просто подарок, Уля. Тебе от меня. Как ты понимаешь, он совершенно ни к чему не обязывает.

– Спасибо, что прояснили этот момент. Но мой ответ не изменился. Я не могу принять ваш подарок, потому что он слишком дорогой.

– Уль, слушай, я правда рад, что ты такая принципиальная. Сейчас девки сплошь и рядом такие, что… – Эльбрус раздосадовано взмахнул рукой. – Но и ты меня пойми, пожалуйста. Не могу я так. Не могу, и все. Тошно.

– Как так?

– Делать вид, что ничего не случилось! Я себя очень виноватым перед тобой чувствую, понимаешь?

Понимаю, да! Так почему же мне так иррационально обидно?!

– Да мы оба хороши. Какая вина? Это, – кивнула на машину, – правда, лишнее.

– Я так не думаю. И вообще, смотри на это практично.

– Практично?

– Практично. В конце концов, если ты беременна, на этой машине тебе